Кодекс чести Вустеров
Шрифт:
– Да уж, - похвастался он, - я от них камня на камне не оставил, и прекрасно помню всё, что написал. Всю последнюю неделю я исследовал Родерика Споуда и сэра Уаткина Бассета самым тщательным образом. Я проник в тайники душ этих двух надутых индюков. Удивительно, сколько можно собрать материала, когда занимаешься глубоким анализом. Ты когда-нибудь слышал, как сэр Уаткин расправляется с тарелкой супа? Очень похоже на шотландский экспресс, несущийся по тоннелю. Ты когда-нибудь видел, как Споуд ест спаржу? Омерзительное зрелище. Сидя с ними за столом,
– О том, как они едят, ты тоже записал в свою книжку?
– Всего несколько строк. На такие мелочи жаль бумаги. Меня интересовали куда более серьёзные недостатки этих особ.
– Понятно. Ты перемыл им все косточки?
– Можешь не сомневаться.
– Тщательно и со вкусом?
– А как же иначе?
– Прекрасно. Я имею в виду, старикашке Бассету не придётся скучать во время чтения.
– Какого чтения?
– Твоей записной книжки. Если, конечно, её найдет он, а не кто-нибудь другой.
Я помню, Дживз как-то раз заметил, когда мы рассуждали о капризах погоды, что часто наблюдал, как сверкающее утро, позолотив вершины гор величественным оком, превращается в отвратительный день. С Гусиком сейчас произошло примерно то же самое. Он сиял как прожектор, пока я не упомянул, так сказать, об обратной стороне медали, и вдруг сияние исчезло, словно кто-то выключил рубильник.
Придурок стоял с отвисшей нижней челюстью, глядя на меня примерно так же, как я глядел на достопочтенного О. Апджона в вышеупомянутом мною эпизоде, а выражение его физиономии стало точь-в-точь как у рыбины - не помню её названия, - которую я видел в королевском аквариуме Монако.
– Об этом я совсем не подумал!
– Начинай думать, пока не поздно.
– Боже великий!
– Вот именно.
– Боже правый!
– Не спорю.
– Боже всемогущий!
– И опять ты прав.
Он подошёл к чайному столику, двигаясь как во сне, взял холодный тост и принялся его жевать, затем посмотрел на меня выпученными глазами.
– Как думаешь, что будет, если Бассет найдёт мою записную книжку?
На этот вопрос мне нетрудно было ответить.
– Немедленно наложит вето на свадебные торжества.
– Ты уверен?
– Естественно, - сказал я.
– Ты говорил, он не жаждет видеть тебя своим зятем. Прочитав твою записную книжку, он вряд ли изменит мнение о тебе к лучшему. После первых же строк старикашка отменит заказ на свадебный пирог и заявит Медлин, что она выйдет за тебя замуж только через его труп. А Медлин не из тех девушек, кто смеют ослушаться отца.
– О, боже!
– Но я не стал бы на твоём месте волноваться по таким пустякам, - бодро произнёс я.
– Утешайся тем, что задолго до того, как сэр Уаткин испортит твою жизнь, Родерик Споуд переломает тебе все кости.
Он потянулся за вторым тостом дрожащей рукой.
– Кошмар какой-то.
– Да, не повезло.
– Я влип, Берти.
– По уши.
– Что мне делать?
– Понятия не имею.
– Неужели ты ничего не можешь придумать?
– Нет. Мы должны довериться высшим силам.
– Ты имеешь в виду, Дживзу?
– Даже Дживз тут не поможет. Очевидно, что в данных обстоятельствах нам необходимо найти твою книжку прежде, чем она попадёт в руки старикашке Бассету. Почему, прах побери, ты не держал её где-нибудь под замком?
– Я всё время делал в ней новые записи. Откуда мне было знать, когда на меня снизойдёт вдохновение?
– Ты уверен, что книжка была в твоём нагрудном кармане?
– Конечно, уверен.
– Ты, случайно, не мог оставить её в спальне?
– Нет. Я всё время носил её с собой, для большей безопасности.
– Для большей безопасности? Понятно.
– И ещё потому, как я уже говорил, что я всё время ей пользовался. Погоди. Я пытаюсь вспомнить, когда видел её в последний раз. Секундочку. Да, конечно. У колонки.
– Какой колонки?
– Рядом с конюшней, где берут воду для лошадей. Да, в последний раз я видел её именно там, а было это вчера перед ленчем. Я вытащил её из кармана, чтобы сделать запись о манере сэра Уаткина набивать себе рот свининой за завтраком, затем положил на место, а потом ко мне подошла Стефани Бинг, и я вынул мушку: Берти!
– вскричал он, не закончив фразы. Стёкла его очков загадочно блеснули, и он изо всех сил стукнул кулаком по чайному столику. Баран он и есть баран. Мог бы и догадаться, что зальёт чаем и молоком всю скатерть.
– Берти, я вспомнил! У меня словно пелена с глаз упала! Сначала я достал книжку и сделал запись о свинине. Затем я положил книжку в нагрудный карман. В тот самый карман, где у меня лежит носовой платок.
– Ну, а дальше?
– В тот самый карман, где у меня лежит носовой платок, - повторил он. Неужели не понимаешь? Пошевели мозгами. Когда девушке надо достать из глаза мушку, что ты прежде всего сделаешь?
Я невольно вскрикнул.
– Возьму носовой платок?
– Вот именно. Возьмешь носовой платок и вынешь мушку его уголком. А если вместе с платком в кармане лежит записная книжка:
– :она вывалится:
– На землю:
– :неизвестно куда.
– Но мне известно, куда. Я точно знаю, где её искать.
На какое-то мгновение я воодушевился, но моё хорошее настроение быстро улетучилось.
– Говоришь, вчера перед ленчем? Прошло столько времени, что твою книжку наверняка кто-нибудь нашёл.
– Подожди, не торопись, я ещё не закончил. Сразу после того, как я вынул мушку из её глаза, Стефани воскликнула: «А это что такое?», и я увидел, как она наклонилась и подобрала какой-то предмет. По правде говоря, в тот момент мне было не до Стефани и не до её находки, потому что я неожиданно заметил Медлин. Она стояла у конюшенных ворот и смотрела на меня отсутствующим взглядом. Наверное, мне надо упомянуть, что одной рукой я держал Стефани за подбородок, чтобы закрепить её голову в нужном положении.