Кодекс чести Вустеров
Шрифт:
– Нет, сэр. Так поступают с одалисками.
– Чем тётушки лучше? От них одни неприятности. Говорю тебе, Дживз, если разобраться, за каждым несчастным, невинным, безвредным бедолагой, который вляпывается по уши то в одну жуткую историю, то в другую, стоит его тётушка.
– В том, что вы говорите, безусловно скрыт большой смысл, сэр.
– Ты можешь возразить, что тётушки делятся на плохих тётушек и хороших тётушек. Ничего подобного. Все они одинаковы. Рано или поздно от любой тётушки начинает попахивать серой. Возьмём, к примеру, тётушку по имени Делия, Дживз. Сам знаешь, я всегда считал её особой женского пола высшей пробы, классной тётушкой, а как она со мной поступила? Подложила свинью, хуже не придумаешь. Пришла и, глазом не моргнув, дала поручение, о котором даже говорить страшно. Вустера, разлучника полицейских с их шлемами, мы знаем. Нам известен Вустер, предположительно ворующий сумки на вокзалах. Но именно тётя по имени Делия вдруг решила явить миру Вустера, который приезжает погостить в дома отставных мировых судей и, вкушая их хлеб-соль, тащит у них серебряных коров почём зря. Фу!
– сказал я, не в силах яснее выразить обуревавшие меня чувства.
– Ситуация не из лёгких, сэр.
– Хотел бы я знать, как примет меня старикашка Бассет, Дживз?
– За его поведением интересно будет понаблюдать, сэр.
– Раз я приглашён мисс Бассет, думаю, он не вышвырнет меня за дверь?
– Нет, сэр.
– Зато наверняка посмотрит на меня поверх своего пенсне и начнёт фыркать. Хуже не бывает, Дживз.
– Нет, сэр.
– Я имею в виду, даже если б не надо было умыкать серебряных коров, мне вряд ли кто позавидовал бы.
– Да, сэр. Осмелюсь спросить, вы собираетесь выполнить поручение миссис Траверс?
Трудно отчаянно всплеснуть руками, когда ведёшь машину на скорости пятьдесят миль в час, но по правде говоря, мне жутко захотелось ими всплеснуть, и наплевать на последствия.
– Ты попал в самую точку, Дживз. Вот в чем вопрос. Вот почему я мучаюсь. Помнишь, ты пару раз упоминал о типе, который чего-то кому-то не позволил? Ты знаешь, о ком я говорю. У него ещё была кошка.
– Вы имеете в виду Макбета, сэр, персонажа из пьесы покойного Уильяма Шекспира. Речь шла о том, что позволил он «сейчас решусь я» прислуживать «не смею я», вокруг и около бродил, как бедный кот из древней поговорки.
– Я его прекрасно понимаю. Мне тоже не легче. Я в нерешительности, Дживз, я колеблюсь: так можно сказать?
– Вне всяких сомнений, сэр.
– Когда я думаю, что меня навсегда отлучат от кухни, где командует божественный Анатоль, у меня руки чешутся умыкнуть корову как можно скорее. Но когда я вспоминаю, что моё имя в Тотли-Таузр давно смешано с грязью, и старикашка Бассет принимает меня за нечто среднее между разбойником с большой дороги и мелким жуликом, который тащит всё, что плохо лежит:
– Сэр?
– Разве я тебе не рассказывал? Вчера мы с ним в очередной раз сцепились. Теперь он считает, что если я и не король преступного мира, то по крайней мере один из его первых заместителей, враг рода человеческого, по которому тюрьма плачет.
Я вкратце рассказал Дживзу о моих вчерашних приключениях, и, можете представить себе мои чувства, когда я заметил, что бессовестного малого мой рассказ вроде как развеселил. Дживз не часто улыбается, но в данную минуту губы у него определённо задёргались.
– Забавное недоразумение, сэр.
– Забавное, Дживз?
Он сразу понял, что перехватил через край. Черты его лица приобрели былую строгость, а губы перестали отплясывать лезгинку.
– Прошу прощения, сэр. Мне следовало сказать «досадное недоразумение».
– Вот именно. Давно бы так.
– Вы не могли не почувствовать некоторой неловкости, встретившись с сэром Уаткином в подобных обстоятельствах.
– И я почувствую куда большую неловкость, если он застукает меня за воровством его любимой коровы. Я так и вижу, как он хватает меня за руку на месте преступления.
– Я прекрасно вас понимаю, сэр. Теряется уверенность в себе от мрачных дум и тяжких размышлений, и вечные дерзанья и стремленья бессильной поступью в небытие уходят.
– Вот-вот. В самую точку. Ты прочёл мои мысли, Дживз.
И я уставился на дорогу, мрачнея всё больше и больше.
– К тому же, Дживз, тут имеется ещё одна сложность. Даже если я решу умыкнуть корову, где мне взять время? Так просто, за здорово живёшь, её не стащишь. Надо придумать какой-нибудь план, разработать программу действий, ну, и всё такое. А как я могу придумывать и разрабатывать, когда первым делом мне необходимо решить проблему Гусика?
– Совершенно справедливо, сэр. Затруднительное положение.
– К тому же, мало мне было своих хлопот, Стефи свалилась мне как снег на голову. Помнишь третью телеграмму, которую я получил утром? Её прислала мисс Стефани Бинг, кузина мисс Бассет, проживающая в Тотли-Тауэре. Весьма хрупкая девица невысокого роста, одним словом, пигалица.
– О, конечно, сэр. Я прекрасно помню мисс Бинг. Очаровательная молодая леди.
– Может, она и очаровательная, но что ей от меня надо? Вот в чём вопрос, Дживз. От Стефи можно ждать любой пакости, так что теперь мне и с ней не будет покоя. Ну и жизнь!
– Да, сэр.
– Тем не менее, закусим нижнюю губу и прорвёмся, что?
– Безусловно, сэр.
Пока мы беседовали, машина, как вы понимаете, не стояла на месте, и я чуть было не прозевал столба, на котором было написано: «Тотли-на-нагорье, 8 миль». Вскоре нас окружили деревья, сквозь которые ясно просматривался дом эрла.
Я притормозил.
– Конец пути, Дживз?
– Думаю, вы правы, сэр.
И, естественно, я оказался прав. Мы проехали ворота и остановились у входной двери, где дворецкий сообщил нам, что мы не ошиблись адресом и прибыли куда полагается, а именно, в логово сэра Уаткина Бассета.
– Чайльд Роланд до Башни тьмы добрался, сэр, - тихо сказал Дживз, когда мы выходили из машины, но, по правде говоря, его острота до меня не дошла, и поэтому, пробормотав что-то неопределённое, я переключил внимание на дворецкого, который говорил не переставая, видимо, желая сообщить мне нечто важное.
Насколько я понял из его путаных объяснений, он пытался сказать, что если я надеялся поразвлечься в приятной компании, то выбрал неудачное время для визита, так как сэр Уаткин вышел подышать свежим воздухом.