Кодекс чести
Шрифт:
– Ну, проходите, раз вам нужно поговорить. Не в дверях же нам разговаривать. Только… – Инна чуть покосилась на коридор, из которого виднелась открытая дверь спальни.
Заметив ее замешательство по поводу их прихода, Туманов спросил:
– Что-то не так, Инна Николавна?
На красивом лице женщины обозначилась несколько смущенная улыбка.
– Да, нет. Все так. Проходите в эту комнату, – кивнула Инна на другую комнату.
Проклиная дуру Инку всеми словами, которые только сейчас ему приходили на ум, Рязанцев замер за дверью спальной комнаты. Ничего не скажешь, умишком эта баба
Войдя в прихожую, Грек сразу обратил внимания на стоящие в уголке ботинки. Среди аккуратненьких женских туфель тридцать седьмого размера, мужские ботинки сорок третьего размера сразу бросались в глаза. Их трудно было не заметить, если уж только очень хотеть этого и вместо пола водить глазами по потолку. Но стоило усатому Греку очутиться в прихожей, как он тут же глянул на обувь и, пользуясь тем, что хозяйка проследовала вперед них в комнату, толкнул Туманова локтем в бок, указав на ботинки.
Майор кивнул, что означало: « Я вижу». Но дотошный капитан не успокоился, кивнул на висевший на вешалке пиджак, вывернутый подкладкой наружу. На что майор тут же обменялся с ним многозначительным взглядом. А, войдя в комнату, не упустил спросить у хозяйки квартиры:
– Скажите, Инна Николавна, эти ботинки, что стоят в прихожей, вашего мужа?
Услышав, о чем спросил майор дуру Инку, Рязанцев затаил дыхание. Неужели этот сыскарь расколол ее? А что, если она, возьмет и ляпнет про него? Но Инна оказалась выше той критической планки, которую отвел ей Рязанцев, рассуждая об ее интеллекте.
Сначала она покраснела, растерявшись от этого неожиданного вопроса, но тут же собралась, и, глядя Туманову вызывающе в глаза, сказала:
– Да. Его. Храню, как память о покойном супруге.
– И пиджачок его? – вмешался Грек, пристально приглядываясь к женщине. Особенно его в ней заинтересовали ножи. Кажется, она нарочно так села в кресло, чтобы халат задрался как можно выше, оголив ее ляжки.
По поводу вопроса о пиджаке, Инна не замедлила с ответом.
– И пиджачок его. Оставила, чтобы почаще вспоминать о своем милом, – сказала женщина, испустив при этом протяжный вздох. Грек улыбнулся. А майор Туманов понимающе кивнул.
– Как это трогательно с вашей стороны, – сказал Федор и тут же попросил показать им ключи, которые были найдены операми в кармане убитого ее мужа и впоследствии, переданы ей под расписку.
– Ключи? – Инна округлила от удивления глаза.
– Да. Ключи. Можем мы на них взглянуть? – попросил Федор. Инна не понимала, зачем майору понадобились ключи Игоря. Она недоуменно пожала плечами, сказав при этом:
– Хорошо. Я сейчас поищу их, – она вышла в коридор, загромыхала ящиками стоящей там тумбочки.
Рязанцева озадачила просьба майора не меньше, чем Инну. Притаившись за дверью, он пытался понять, для чего это вдруг ментам понадобились ключи от квартиры. И тут до него дошло. У него у самого в кармане брюк лежали ключи, на которых был прикреплен брелок. Брелок! Им не нужны ключи. Им нужен брелок, который был на ключах у Игоря.
Чуть выглянув из-за двери, так, чтобы Инна из коридора могла заметить его, Олег Рязанцев попытался взмахом руки привлечь ее внимание. Но тщетно. Женщина была слишком увлечена поисками, и не смотрела в его сторону. А, найдя связку ключей, быстро вернулась в комнату, где ее ждали оперативники.
Рязанцев плюнул с досады на глупую бабу. Услышал, как Инна повеселевшим голосом сказала:
– Вот, пожалуйста. Чуть нашла. Сама забросила их в дальний угол ящика.
Туманов взял ключи из рук женщины, показал Греку на брелок. Потом достал из кармана пиджака точно такой же брелок, положил на ладонь рядом.
– А? – поглядел он на Грека и сказал: – Один к одному.
– Был один барс, стало два, – весело заметил Грек и спросил у Инны:
– Скажите, вы, случайно, не знаете, что это за брелок? – кивнул Грек на ключи, принадлежавшие ее мужу.
Инна посмотрела на Грека изумленно. Ничего себе, дела.
– Откуда же мне знать? Да и чего такого особенного в этом брелке? – спросила в свою очередь она. Грек уклонился от прямого ответа на ее вопрос, сделав вид, будто не услышал его. А майор Туманов спросил:
– И вы не знаете, откуда он появился у мужа?
Инна покачала головой.
– Нет. Не знаю. Потому что никогда не интересовалась.
Майор на это кивнул. Уличить жену погибшего было не в чем. Ведь она действительно могла не интересоваться таким пустяком, как брелок. И приняв ее ответ за искренность, Туманов задумчиво произнес:
– На обоих брелках изображена голова одного и того же животного.
– Голова барса, – добавил Грек. Туманов кивнул. Посмотрел на приумолкшую женщину. Она, кажется, не понимала, о чем идет речь. Но в ее глазах отчетливо читался вопрос по поводу их дальнейшего нахождения в ее квартире и не пора ли непрошеным гостям покинуть ее скромное жилище. Туманов понял это, покосился на Грека, который уже стал откровенно скучать. Долго сидеть на одном месте с его неуемной энергией он не мог. Поэтому успел обтереть своей задницей весь диван, скомкав застеленное на нем покрывало. При этом Грек крутил головой по сторонам, рассматривая все, что попадалось на глаза. Вазы на столе и в нише деревянной стенке, посуду в шкафу, картины на стене и мебель. На сексапильную хозяйку дома он упорно старался не обращать внимания.
Извиняться за непоседливость товарища, майор Туманов не стал, а попросил разрешения забрать с собой брелок с ключей погибшего мужа Инны Овечкиной.
– Берите, если он вам нужен, – с полным безразличием ответила Инна, готова была им отдать полквартиры, лишь бы поскорей выпроводить их.
– Нужен, Инна Николавна. Еще как нужен, – повторил Туманов, отстегивая брелок от связки ключей.
Олег Рязанцев прислонился спиной к стене. Оказывается, этот майор Туманов и вправду неплохой сыскарь, как о нем говорят знающие люди. Что-то скумекал. О чем-то догадывается. Иначе с чего бы так заинтересовался брелком. Олег призадумался, и вздрогнул, когда лежащий на маленьком столике возле кровати его сотовый, огласил комнату мелодией звонка.