Кодекс Крови. Книга ХIII
Шрифт:
— Уходим! — отдал он приказ, но сам же и не смог ему последовать. В местах проколов от гарпунов чешуя горела огнём, вынимая из дракона не просто жизненные силы, но и самое дорогое — адамантий!
— Не-е-ет! — заорал в панике Красный, уже не обращая внимания на союзников, а раздирая себе грудь лапами, дабы освободиться от гарпуна. Но вместо одного вырванного с мясом тут же появлялось два новых. Он трепыхался, словно насекомое, живьём распятое энтомологом.
Я же старательно отрывал крылья, хвосты, а местами и лапы особенно дурным и настырным ящерам, оставив Красного на закуску.
Когда мы остались с ним один
— Тебе не получить моей силы и моей крови! Я сохраню огонь своей души! — кричал он какую-то пафосную чушь.
И тут на горизонте появилось ещё одно действующее лицо. Маленькая огненная драконица появилась словно из ниоткуда, с криками и настоящим матом атакуя меня и защищая красного:
— Слышь ты, звездец посеребрённый, а ну, вали от моего деда, а не то я тебе задницу так поджарю, что из кокушек яичница получится!
Нам с адамантием её нападки были, что слону заноза, а вот Красный встрепенулся:
— Нинг, лети отсюда, зараза мелковозрастная! Прихлопнет же, как мошку! Сообщи совету, что на нас напал Эсфес! Началось вторжение! Мчи к Кречету! Он знает, что делать!
— Нет, я помогу! — кричала драконица и продолжала швырять в меня огненные шары.
— Я бы не спешил клеветать, — вмешался Алый Змей. — Я был свидетелем несколько иной истории, да и обгоревший и переломанный Комаро расскажет правду, как десяток драконов решил истребить один маленький человеческий род во главе с беременной женщиной.
Огненная драконица опешила, переводя взгляд с деда на Алого Змея и переломанного Комаро, а после и на меня.
— Дед, это правда?
Красный замер, словно кролик перед удавом, чем окончательно привёл меня в чувство.
Нинг… Нинг… а ведь что-то знакомое же было… Точно! Девушки мои рассказывали, что у Мангустова не то в друзьях, не то в питомцах есть огненная драконица-хулиганка. Ко всему прочему я успел просмотреть кровь Красного, увидев там много интересного.
— Вот сделать бы здесь и сейчас твою внучку богиней, да боюсь, её эта перспектива не обрадует. Поэтому слушай сюда, мудила чешуйчатый. Думал, поимел одну хвостатую дрянь даром? Только не угадал ты, это она тебя поимела. Твоими руками войну развязала, а сама не при делах оказалась. Что ты веками моргаешь? — сознательно драконил я врага, выводя его из себя и топчась по его мужскому и божественному самолюбию. — Думаешь, случайность, что я здесь оказался? Как бы не так! Сдала она вас, чуть только жареным запахло, в надежде что вы живыми отсюда не выйдете, а она себе соседний регион для влияния расчистит! Мне она и вовсе свой регион предлагала в обмен на адамантий, прознав, что её сестричка-вертихвостка подобную сделку провернула. Да только я отказался, предположив, что вторая сделка кряду вызовет ненужные подозрения, а то и вовсе остальных богов против меня как захватчика ополчит. А эта стерва, вон, как удосужилась отомстить из зависти!
«Вот Инари — с-с-сука везучая!» — услышал я восхищенный возглас Комаро и едва удержался, чтобы не ответить.
А вот у Алого Змея и у Красного дракона на мордах было такое выражение, будто я им мир с ног на голову перевернул. Так-то я и сам удивился, как складно мне удалось факты подтасовать и выставить Солнечную Нэко крайней.
— Мр-р-разь, — выдохнул пламя из пасти Красный.
— И вот теперь убить вас всех я в своём праве, но эта стерва тогда останется ещё и в прибыли. Мне война не нужна, потому предлагаю сделку. Вы мне приносите её голову, а я вам возвращаю половину адамантия.
«Ну ты и искуситель! — восхитился адамантий. — Этак всё обернуть!»
— Весь не могу, — перервал на вдохе я Красного. — Это вира, чтоб другим неповадно было.
— Я с нынешними запасами ей ничего не сделаю, — пришлось признать Красному, — мне половина сразу нужна. Она же императорский род опекает. И лишь с виду милая пушистая задница.
Я раздумывал не более удара сердца.
— Без проблем, но с вас всех клятва о ненападении на меня и моих людей. И адамантий авансом я верну только тебе. У остальных едва ли по одной двадцатой части осталось, чтоб не издохли после наказания.
«Они и боги сейчас только номинально, ближе к магам стали», — подсказал адамантий, а я послушно повторил аргумент.
Красный напряжённо раздумывал.
— Не рекомендую испытывать моё терпение и щедрость, — адамантиевые гарпуны натянулись, словно вторили нервам Красного.
— А вдруг ты войной на нас пойдёшь? — вдруг встрял Алый Змей. — Им что же и самозащиту не осилить тогда?
— Мне и даром не сдался ваш мир вместе с пантеоном, у меня свой есть. Здесь, считайте, дача для отдыха от трудов праведных, и то соседи геморрой устраивают. Никакого покоя!
«Говоришь, не бог? — подколол меня адамантий. — А как натурально в роль вошёл! Не придраться!»
«Иди к демонам!» — огрызнулся я, стараясь держать невозмутимую морду.
А вот у всех присутствующих выражение морд напротив вдруг вытянулось.
«И что это их так?» — задал я риторический вопрос.
«А я тебе крылья от некроза восстановил, вот их и впечатлило! — похвастался адамантий. — Сейчас, ещё сильнее вытянутся, погоди!»
И я заметил, как зеленоватая слизь по чешуе стекла на адамантиевые лозы-гарпуны и по ним целенаправленно направилась к Красному.
— Я согласен! — тут же выпалил дракон, когда до него оставалось меньше метра.
— И остров верните на место, я за вами прибирать не нанимался! — уже из вредности добавил я.
Тэймэй не сходила со своего поста, сквозь алую пелену высматривая мужа, защитника, бога… Она видела его схватки с каждым из драконов и не переставала молиться. Кому она молилась теперь, она бы не смогла сказать. Она молилась о победе, о справедливости, о силе уже для мужа. Ей почему-то казалось, что если она перестанет молиться, то рухнет купол, драконы возьмут верх, и мир расколется на части, став теми нелепыми летающими скалами, что кружили вокруг них. А ещё она боялась замолчать, чтобы случайно не услышать крик боли Серебряного дракона.
Когда драконы всем скопом накинулись на мужа, когда его крыло подломилось и его начала поедать скверна, даже тогда Тэйэй не позволила себе вскрикнуть и остановиться. Она молилась, а ей вторили голоса кровников. Отстранённо она отмечала, что ни один из людей мужа не покинул её, готовясь в случае необходимости встретить смерть лицом к лицу.
Когда мимо купола один за одним полетели поверженные и ободранные драконы, Тэймэй мысленно ликовала, но не сбивалась с молитвы, лишь голос её становился всё громче и громче.