Кодекс Крови. Книга I
Шрифт:
Моё приветствие приняли с благосклонностью, и Комаро продолжил:
— Минералы — первоочередной источник вашего благосостояния. После закрытия первого иномирного прорыва геологи обнаружили, что изменилась сама природа места, попавшего под его воздействие. В подробности не вдавался, но металлы пошли куда-то на оборонку как основа для брони, были ещё какие-то мегаэнергетические макры, которые тоже осели в загашниках самых богатых родов через тайные аукционы. В общем, Комарины были людьми предприимчивыми, но верными слову. Знали меру, богатство напоказ не выставляли, службу на аномалиях несли исправно. За триста лет ваш род не изменился, а вот окружение, похоже, прогнило.
— Благодарю за информацию. Она очень ценная для меня, особенно с учётом недавно закрытого прорыва. Нужно будет перекрыть любой доступ к месту прорыва.
Комаро замолчал, отстранённо разглядывая огонь в камине. Я не торопил. Если уж бог решил почтить меня своим вниманием, то у него явно на то были причины. И я не ошибся.
— Сколько займёт лечение? — наконец, перешёл к главному мой покровитель.
— Максимум полгода. С моими нынешними силами сеансы можно проводить не чаще раза в месяц.
— Долго.
— Есть три категории «жива», «здорова» и «с даром», так вот быстро я могу обеспечить только две из трёх, — я безразлично пожал плечами, уже внутренне прекрасно понимая, что делать этого не стану, даже если потребуют. В крайнем случае, придётся уйти в свой мир и там её лечить, но дорога домой мне закрыта, пока не сниму печать.
— У неe есть четыре месяца, потом ритуалом её отсекут от силы рода. Там другая ветвь семьи воду мутит. Хотят своего наследника привести к власти.
— А что же сама Кицунэ? Неужели не может на воротник пустить самых наглых? — вот сейчас я искренне недоумевал. Они же боги, в их силах даровать милость и проклинать. Они же, в принципе, могут всё! Так в чём проблема поставить на место зарвавшихся последователей? Похоже, что мой скептицизм читался настолько явно, что мне не пришлось даже развивать свою мысль. Комаро скривился, словно лимон целиком съел.
— Было бы всё так просто. У нас тоже есть… ограничения… по вмешательству в жизнь верующих. Представь, что все боги решат наделить своих кровников суперсилами. Начнётся война. Она неизбежно затронет или даже вырежет под корень целые семьи, ослабит богов. Та же ситуация с проклятиями или с активной демонстрацией силы. Ну проклянет она этого выскочку Акиру или отлучит от рода, так сразу потеряет немалую часть последователей и как следствие урежет собственные силы. Вот и приходится искать баланс, где люди отдельно, а боги отдельно.
Я всё понимал, но тот же Комаро меня из другого мира протянул. Куда уж наглядней. А уж сколько сил затратил, боюсь представить.
— Ты на меня не смотри, у нас другая ситуация. Экстренные меры. Ты вообще молчи, что родом не отсюда. Даже жене на смертном одре и то лучше не пищать. Последствия могут быть. Здесь таких не просто не любят, а уничтожают.
Разговор выходил всё более познавательный. Я, конечно, не собирался трубить о своём иномирном происхождении, но и репрессий, прямо скажем, не ожидал.
— Возвращаясь к теме, Кицунэ была бы очень благодарна, если бы у тебя вышло вылечить Тэймэй раньше, — Комаро снял очки, — а это маленький подарок благородному Камидзу за участие в судьбе Тэймэй.
— Неожиданно, — я взял очки и попробовал примерить. Картинка резко изменилась, как будто сначала выключили свет, а затем мир взорвался буйством красок. Взглянув на Комаро, я едва удержался, чтобы не отшатнуться.
Энергия, чистая, жгучая! Она клубилась, меняла форму и насыщенность. Захотелось прикоснуться к ней, испить её, утонуть в ней. Столько оттенков цвета крови я не припомню за всю свою долгую жизнь. Красота манила и завораживала, но я усилием воли заставил себя отвести взгляд.
— Молодец! — похвалил меня покровитель. — Немногие могут удержаться от соблазна. С артефактом разберёшься, там много сюрпризов припрятано. Кицунэ расщедрилась ради своей наследницы. Можешь себе представить, какая будет благодарность, если вылечишь к сроку?
Я не был так оптимистически настроен, поэтому перевёл тему:
— А с Виноградом не вышло договориться о встрече?
— Я передал ему твою просьбу, но какого-либо ответа не дождался.
Я сердечно поблагодарил Комаро за помощь, всё-таки сам бы я никак не связался с чужими богами, а тут ещё и артефакт бонусом перепал. Надо бы его ещё опробовать, чтобы понять, о каких сюрпризах шла речь.
Пока я задумался, мой божественный покровитель исчез, не прощаясь. Радость уже то, что он так оперативно выполнил мои просьбы.
Вспомнив про сказанное Комаро, обратился по кровной связи к Пауку. Коротко переговорив с командиром комаров, отдал приказ не пускать никого к месту повторного прорыва, пока не дам команду. В конце концов, пока я буду числиться пропавшим без вести на мои родовые земли не имеет право никто наложить лапу, даже Министерство обороны. Я же справедливо предполагал, что болото после прорыва Тильды стало бесценным источником родового благосостояния. Напоследок поинтересовался, как обстоят дела у курсантов.
— Подорожница гоняет Медведя. Девушки сколотили коалицию, и парни теперь на воздержании. Зато прорыв хорошо повлиял на мотивацию к тренировкам, — коротко отчитался Паук. — Подорожница ещё о тебе спрашивала. Пришлось ответить, что тебя Министерство забрало на обучение как перспективного печатника. Не поверила, но вопросов больше не задавала.
Да, девочка — не дура, если ещё умеет держать язык за зубами, то можно присмотреть как личного лекаря. Но это сильно на будущее. А пока нужно заняться наследницей Кицунэ, Тэймэй, кажется. Всё равно без её помощи и разрешения Винограда я могу действовать пока только издали. А вот чтобы действительно раззадорить своих врагов, нужно будет ещё постараться.
Хм…очень превратно поняли горничные подготовку Тэймэй к лечению. Девушка благоухала тонким цветочным ароматом и была одета в нечто полупрозрачное белого цвета. Это и бельём-то можно было назвать с натяжкой. С той самой, которая сейчас натянула парусом мои брюки.
Несмотря на свой болезненный вид, азиатка была хорошо сложена, мне она напоминала бамбук, гибкий и стремительный, нежный и смертоносный одновременно.
Тёмные волосы разметались на подушке, с губ то и дело срывались стоны, увы, не удовольствия и страсти, а боли от наркотической ломки. Я-то знаю, что и первое, и второе исправимо, осталось привести Тэймэй в относительную норму.