Кодекс Крови. Книга III
Шрифт:
Времени подумать хватало.
Из развлечений были беседы с родными и с Её Императорским Высочеством Марией. Подруга приходила каждое утро и развлекала Свету столичными сплетнями до обеда, затем отправлялась выполнять светские обязанности и вечером снова заглядывала на огонёк. Чем ближе была выписка, тем больше времени Мария проводила в палате подруги. Болтовня была по большей части бесполезна, но всё же лучше, чем противоречивые мысли. Однако, чем лучше становилось Свете, тем чаще она замечала наигранность и фальшь в словах и поведении принцессы. Под вечер третьего дня лекарка не выдержала и прямо спросила подругу:
— Маш, ты же прирождённая актриса. Зачем
Принцесса вскинулась, собираясь возмутиться, и тут же отвела взгляд.
— Я хочу, — запнувшись, ответила Мария, — но очень тяжело осознавать, что это ещё и воспитательный процесс от отца.
Едва отросшие стараниями лекарей брови вскинулись в немом удивлении. Принцесса вздохнула и, наконец, завела разговор на тему, которая её действительно тревожила:
— После окончания войны родов я предложила отцу отдать меня замуж за Михаила. Он отказал, даже слушать не стал. А для меня это был отличный шанс остаться в стране, а не уезжать куда-то разменной монетой и инкубатором для чужой правящей семьи. Кроме того, было бы гораздо проще делить мужа с подругой, чем с сотней другой наложниц, как в той же Японии или Иране, — взгляд у принцессы был словно у побитой собаки, — ты вправе меня за это возненавидеть, наверное, но мне тогда это показалось отличной идеей. Кроме того, ты же видела его возможности… А потом я поехала к оракулу… — Мария опустила глаза в пол, руки её подрагивали, но она решительно продолжила, — а тебя украли и опоили. Отец посчитал, что я совсем помешалась на Михаиле и могу опоить себя «Слезами девственниц», чтобы отрезать все пути отступления. И вот, меня отправили смотреть на процесс вывода этой дряни из твоего организма.
Ну что же, в целом, всё сказанное было в традициях императорской семьи. Каждый видел долг под своим углом и пытался устроить собственную жизнь в компромиссе между личным и государственным счастьем, даже если это делало больно кому-то из близкого окружения.
— А к оракулу зачем ездила? — устало уточнила Света у принцессы.
— Хотела узнать про Михаила… для себя, — едва выдавила Мария, — оракул сказал, что его не сможем удержать ни ты, ни я… только какая-то татуирована девица в шкурах. А я не готова делить будущего мужа ещё с кем-то, кроме тебя.
На самом деле фраза звучала несколько иначе: «Комара в этом мире не сможет удержать ни Подорожник, ни Кречет… лишь клинок стужи в пламенном сердце», но Свете об этом знать не полагалось.
— Маш, вот ты вроде бы умная девушка, а иногда дальше собственного носа не видишь! — тихо вздохнула Света, у которой невыносимо чесались руки врезать принцессе и подруге детства. А ещё на этих руках чесались пальцы. Кажется, начали ускоренно отрастать ногти. — Во-первых, удержать — вполне может означать вытащить из лап смерти или из прорыва изнанки, а, во-вторых, если мужчина захочет уйти, его не остановит ни брак, ни дети, ни взятые обязательства. Мужчины одинаково уходят и от императриц, и от крестьянок. И, в-третьих, уж прости, но ты сейчас делишь шкуру неубитого медведя, моего медведя. Сделаю вид, что пропущу всё ранее сказанное тобой, но сейчас я не удивляюсь методам воспитания твоего отца. Слово «нет» ты не понимаешь!
Светлана отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Завтра должен приехать Михаил, а она до сих пор блистает лысым черепом, хорошо, хоть ресницы и брови восстановились. Сосредоточенно распределяя крупицы собственной энергии, лекарка не могла увидеть кривую улыбку принцессы.
«Считай меня взбалмошной, эгоистичной, капризной, но зерно сомнений посеяно. Осталось его регулярно поливать, и ты сама не заметишь, как вступишь в бой с этой… дикаркой. Ты ведь ещё большая собственница, чем я, моя дорогая! И если со мной делиться тебе приказывали, то ни с кем другим этот номер больше не работал», — с такими мыслями Её Императорское Высочество Мария Кречет покидала палату подруги, чтобы завтра в восемь утра вернуться сюда в ожидании Михаила. Для него также было заготовлено послание.
Глава 27
На выписку Светланы девушки хотели ехать большой компанией, но в последний момент Агафья, прихватив под локоток Тэймэй, отказалась от этой идеи:
— Поверь, мы там лишние. Потом навестим, заодно и Андрюшку проведаем.
Вампирша была права как никогда. Заявляться к невесте с толпой прочих женщин — полнейший моветон. Более того на выходе Агафья ещё и ткнула мне в руки букет со шкатулкой.
— Это что? — поинтересовался у Тени. — Очередная цацка?
— Считай, что да. Но полезная, — вампирша открыла шкатулку, в которой лежало два серебристых простеньких на вид колечка. — Подаришь по случаю помолвки. Я про них вспомнила, уже когда Свету украли. Запитаешь её кровью кольцо и всегда сможешь отследить местонахождение невесты без спецэффектов в виде дирижабля и божественного вмешательства. Если ещё и своей кровью запитаешь, будет тебе связь почти как по мобилету.
— Это же практически аналог моей кровной связи, — оценил я чью-то изобретательность, рассматривая букет. Он состоял из классических белоснежных роз. Хоть руки будут целы без колючек чертополоха. Всё же женщины разбираются в этих вопросах куда лучше мужчин.
— Ну, знаешь ли, это ты у нас такой особенный, а остальным такие парные артефакты за счастье были. И кстати, насколько я поняла принцип работы твоей способности, связь возможна, только если человек в сознании. У колец нет подобного ограничения. По ним можно будет найти даже труп.
— А если кольцо украдут? — задал самый очевидный вопрос.
— Оно становится невидимым, считай, срастается с владельцем, — защищала чьё-то творение Агафья.
— А если палец отрежут с артефактом, кольцо укажет на нахождение пальца или тела?
Вампирша закатила глаза и покачала головой, будто видела перед собой несмышлёного ребенка.
— С подробными картами деда приходилось сталкиваться? Теми, которые в макрах записаны?
— Да, видел карты столицы и Санкт-Петербурга, — я вспомнил, как разглядывал проекцию карты города и искал местонахождение Геральдической службы и представительства Министерства обороны. Тогда меня поразили точность и масштабность разработки.
— Так вот, даже если носителя разнесёт магическим взрывом, то на карте обозначатся точками самые крупные фрагменты тела.
— И на изнанке? — не сдавался я.
— У твоего деда была собственная картотека по всем изнанкам, посещённым членами рода и исследованным экспедициями на счёт Комариных. Так что, да, на карте изнанки тоже покажет, если она есть в атласе деда. Он, конечно, был ещё той скотиной, — сплюнула Агафья, — но скотиной предусмотрительной. Даже после его смерти к нам продолжают поступать копии новых карт, которые я систематизирую, перерабатываю и дополняю нашу картотеку.
Я присвистнул, оценив сложность, и внимательно посмотрел на удовлетворенное выражение лица своей собеседницы. Догадка сама напрашивалась, оставалось только её озвучить: