Кодекс Крови. Книга III
Шрифт:
— Я не сбегу, даже ради неё.
— Ну и хер с тобой, — плюнул я на уговоры и дипломатию. Твари до нас оставались считанные метры, когда я произнёс, — клянись своим богом, что всё увиденное здесь и сейчас никогда не будет передано третьим лицам!
Гепардеви ошалело переводил взгляд с меня на тварь и не решался произнести клятву вслух.
— Кошак ты драный! Я тебе жизнь спас! — рявкнул я. — Я и так знаю, кто ты! Жить хочешь? Клянись!
Не знаю, что подействовало, то ли обзывание кошаком, то ли долг жизни,
— Я, Абдул-Азиз, шахзаде Мозафреддина Гепардеви, второй принц Ирана и Аравии клянусь Гепардом, что увиденное здесь и сейчас никогда не будет передано третьим лицам!
Последняя фраза ещё витала в воздухе, когда над принцем возникла и исчезла морда гепарда, подтверждая клятву. Однако у иранского правящего рода оказалась достаточно тесная связь с тотемом, если уж при клятвах такие знамения проявляются.
Пока же я вспомнил, как через меня проходила сила Винограда, сплетая хищные виноградные лозы, и заменил одну божественную энергию на энергию крови, пролитой вокруг. Кровь тварей изнанки неохотно делилась силой, поэтому пришлось полоснуть по руке катаром и перехватить управление напрямую. Повинуясь моим мыслям, вокруг формировались гибкие кровавые ленты с оскалившимися пастями. Они извивались, издавая тихое умиротворяющее журчание, и поджидали внезапно затормозившую почти рядом с нами сколопендру.
Тварь инстинктивно чувствовала, что ранее беззащитная жертва стала охотником, и не решалась напасть. Мне же это и не нужно было. Как только количество лент перевалило за три десятка, я отдал мысленный приказ:
— Убить. Макр сохранить.
Я с внутренним удовлетворением наблюдал, как мои кровавые змейки просачивались в сочленения хитинового панциря сколопендры и вгрызались в её тело, выгрызая и высасывая её до последней капли. Тварь визжала и извивалась, пытаясь удрать обратно в прорыв, но мои змейки держали крепко. Я чувствовал, как в меня через кровь вливается сила дикая, необузданная, жадная и затапливает разум, требуя рвать всех вокруг, убивать, утопить в крови.
Где-то за спиной я слышал, как молится Абдул-Азиз. В голове же раздавался шёпот сотен и тысяч голосов, требующих:
— Впусти! Убей! Подчини! Утопи в крови!
Сквозь этот хор отдалённо слышался звонкий голосок Тильды:
— Не смей! Слышишь! Не смей! Отдай! Мне или Комару своему! Отдай!
— Держись! Не сдавайся! Ты сможешь! — это уже была поддержка Агафьи.
Сознание расслоилось на множество граней, собственное я затерялось в какофонии просьб, требований, приказов…Но я точно знал, что выход есть.
— Комаро, возьми! — мысленно воззвал я к своему покровителю.
— Ох ты ж… — отозвался бог, так и не успев закончить мысль, ибо плотину силы внутри меня прорвало.
Сперва бурным неуправляемым горным потоком, а затем полноводной равнинной рекой сила уходила, оставляя после себя усталость и пустоту сродни сосущему голоду. Отстранённо я заметил, что кровавые змейки истончились до едва заметных ниточек, выкачав сколопендру, а передо мной лежит пустой панцирь некогда грозной твари изнанки пятого уровня.
Последние змейки исчезли, растворившись во мне. А следом за этим послышался хлопок закрытия портала. Земля снова основательно содрогнулась и, наконец, затихла.
Я на негнущихся ногах подошёл к твари и вынул у той из пасти заботливо оставленный мне макр. Как бы мне не хотелось подпитаться и заполнить ноющую пустоту внутри, но я сдержался. Усталость навалилась с новой силой, и я просто осел на абсолютно сухой пол без единой капли крови, прислонившись спиной к панцирю бывшей противницы.
В абсолютной тишине послышался возмущённый голос пришедшего в себя князя Макова:
— Что здесь произошло? И кто возместит мне весь ущерб?
Глава 25
В абсолютной тишине послышался возмущенный голос пришедшего в себя князя Макова:
— Что здесь произошло? И кто возместит мне весь ущерб?
Мы переглянулись с Азизом, у которого натурально обнажились клыки от злости, и я засмеялся. Смех мой, скорее, напоминал истерический хохот, но я никак не мог остановиться. От смеха сводило живот, и выступили слёзы на глазах.
— Вот же, сукин сын, выжил, — пробормотал я, отсмеявшись. — Проспать пьяным двойной прорыв изнанки в собственной резиденции ещё уметь надо.
Азиз только покачал головой и подал мне руку, помогая подняться с пола. В гостиную вихрем ворвались две женские фигуры, покрытые кровью и оранжевой слизью.
— Ты как? Живой? — почти хором произнесли Тильда и Агафья.
— Вы кто такие? Новые рабыни? А ну, брысь, на женскую половину дворца! — раздулся от важности Маков, сально оглядывая фигуры девушек. У Тильды с такими был разговор короткий. Послышался звук удара и хруст костей. Маков кувыркнулся через голову вместе с опрокинувшимся диванчиком.
— Что? — возмутилась эрга. — Да будь он хоть султан иранский, мне всё равно! Я ему не кошка шкодливая, чтобы место мне указывать! Ещё раз вякнет и отправлю на корм в Каспий!
Азиз заинтересовано рассматривал Тильду. Выглядела та экзотично. Из всей одежды на ней были фиолетовые с голубым чешуйки на груди и вокруг бёдер. Рядом с ней даже Агафья в полупрозрачных шароварах и топике выглядела верхом целомудренности. Иранцу не позавидуешь. Он сдерживался как мог, но чуть слюной не капал на обеих девушек.
— Тут ещё две сколопендры где-то бродят, — предупредил я девушек об опасности.
— Одну мы на женской половине завалили, заморозили и раскололи, — похвасталась вампирша, продемонстрировав макр идентичный тому, который был зажат у меня в руке. — Макр мой по праву, я ей лично в жвала артефакт льда засунула, между прочим!
— А ещё одну я возле спуска с катакомбы завалила, — отозвалась Тильда, собирая с себя ладонями оранжевую слизь и вытирая о ближайшую занавеску. — Там, правда, эта тварь половину наземного комплекса успела разобрать на камешки, пытаясь добраться до рабов. Спасла, кого успела. Ну и макр тоже… Ты сам-то как?