Кодекс Крови. Книга III
Шрифт:
— Она — свободная девушка, аристократка. Не рабыня! И она — сестра моего человека! За своих людей я стоял, стою и буду стоять до смерти. Хочешь её в род? Ухаживай! Добивайся! Бери в жёны! — я вспомнил свой горький опыт, когда повёл себя абсолютно так же, как сейчас ведёт себя Абдул-Азиз. — Зверь в неволе погибает. Ты хочешь продолжить род с женщиной, чьего зверя собираешься заточить и сломить! От рабыни рождается раб! От свободной и сильной женщины — воин!
Мы смотрели в глаза друг другу долгую минуту. Он ощущал горечь моих ошибок и справедливость совета. Как бы ни было сложно ему, привыкшему повелевать, покупать, приказывать и подчинять, иранец отступил на шаг и произнёс:
— Да будет так! Я выкуплю её и отпущу в семью! Но я буду ухаживать и положу к её ногам весь мир, чтобы она по своей воле захотела быть со мной. Клянусь!
Я видел, как исказило печалью лицо Агафьи, но вампирша быстро сморгнула непрошенную слезинку из уголков глаз.
— Её нет, Азиз, — тихо ответил иранцу, не отводя взгляда. — Она погибла от одной из сколопендр. Я хотел бы забрать её останки и передать семье.
Шахзаде хмурился, не веря моим словам. Он что-то резко выкрикнул на персидском Макову. Тот, пряча взгляд, подтвердил мои слова, но тут же залебезил, что-то добавляя. Иранец сжимал и разжимал кулаки, пытаясь успокоиться. На скулах у него играли желваки. В конце концов, он отвернулся в сторону парка и зарычал, выливая разом всю злость, обиду и горечь. Из ладоней у него ударили две струи пламени, оплавляя края трещин в земле, оставшихся после прорыва.
Огонь опал так же резко, как и появился. Не оборачиваясь в нашу сторону, иранец произнёс:
— Я лично привезу тебе её останки. Ты же остановился у Платановых?
— Да.
— Тогда до встречи, — произнёс шахзаде и ушёл. Его босые стопы оставляли следы на закопчённом полу.
Я дал знак девушкам, что мы уходим. Здесь нас больше ничего не держало.
А в резиденции нас ждал сюрприз.
— Знакомься, это Эон! Эон — эрг седьмого уровня и мой будущий учитель, — прощебетала нарочито бодро Тильда по связи в сторону реально прозрачной мужской фигуры, сквозь которую проглядывало морское побережье. Очертания его фигуры угадывались лишь при расфокусировании взгляда и то выглядели как рябь горячего воздуха в пустыне.
— Эон, это Михаил, пожертвовавший мне частичку своей души и воспитавший той, кто я есть сейчас!
— Приятно познакомиться, наслышан, — произнесли мы практически одновременно.
— Я тут немного не успела сообщить, — замялась обычно уверенная в себе эрга. Она опустила глаза в землю и чуть ли не ковыряла её носком, — мы Полозову успели до прорывов спереть и на меня заменить. Вот.
Я стоял и улыбался как дурак. Давно мне не было так светло и легко на душе. Моя маленькая своевольная девочка, как всегда, всё сделала по-своему!
— Я тебя обожаю! — только и сказал я, обнимая эргу, поднимая в воздух и кружа вокруг своей оси. Она хохотала так же заразительно, как когда-то в детстве. На её смех вышли Тэймэй, Агафья и одна из овеществлённых копий в парандже.
Я по связи сообщил девушкам отличную новость и сразу же получил неожиданный ответ от вампирши:
— Поговори с Николаем, клятва шахзаде не шутка. Возможно, для Полозовой это будет лучшая партия из возможных.
Честно сказать, я опешил от таких слов.
— Ты же его описывала как свирепого, жестокого и кровожадного маньяка… Отдавать ему девочку…
— Миш, я, конечно, могу ошибаться, — скептически отозвалась Агафья, — но рядом с тобой из прошлой жизни он просто слепой котёнок. Нам ли судить…
Я прикусил язык, мысленно соглашаясь с ней. Давно ли я стал таким правильным? В любом случае, девушку мы спасли, а своё будущее пусть определяет самостоятельно.
Опустив Тильду на землю, я чмокнул её в щёку.
— Ты не представляешь, как я благодарен вам за своевременное вмешательство!
— Это была его идея, — честно призналась Тильда, — но мне понравилось! Ты же не будешь против, если я пока останусь здесь? Эон обещал меня обучить некоторым приёмам.
Она стояла и чуть ли не краснела передо мной, словно отпрашивалась не на обучение, а на свидание. Хотя, возможно, одно другому и не мешало в данном случае. Я улыбнулся, удивляясь тому, насколько созвучны эти мысли тем, которые бродили в моей голове по приезду сюда. Моя любовь к этой взбалмошной девчонке никогда не была наполнена эротизмом. Нежность, привязанность, забота, опека… Она росла на моих глазах, бунтовала, ошибалась и умнела. Я никогда не держал её, но она всегда возвращалась. Не буду удерживать и сейчас.
— Конечно, я не против!
— Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо! — без умолку тараторила она, словно ей было не две сотни лет, а двадцать. Моя вечная маленькая девочка.
— Михаил Юрьевич, у нас был прорыв близ Хмарёво… — голос Паука через кровную связь дрожал и срывался. Этот невозмутимый мужчина сейчас явно нервничал.
— Потери? — одно слово, но сколько в нём всего.
— Нет! Но… — Паук не решался сообщить мне что-то, и это было на него совсем не похоже.
— Не томи! Что случилось?
— Прорыв был необычный! Кроме тварей, я видел там человека!
Глава 26
Беседа с Пауком вышла короткая и малоинформативная. Я верил кровнику и даже просмотрел отрезок воспоминаний, но адекватного объяснения на ум не приходило. Сквозь мутную пелену виднелась женская фигура в звериных шкурах. Черты лица плохо просматривались, но татуировки и кровь сложно с чем-то спутать. Отрезок воспоминаний меньше трёх секунд, но Паук впечатлился ни на шутку. Он-то не знал, что через прорывы могут ходить не только твари, но и эрги в человеческом обличье.
Я показал образ Тиль и попросил узнать, вдруг это кто-то из их братии, но они с Эоном незнакомку не опознали.
Сам прорыв не был чем-то сверхординарным, обычный многослойный прокол граней миров, для разрушения структуры которого достаточно было перекрыть подпитку хотя бы от одного из источников. Такие прорывы случались относительно редко, держались максимум пару часов, но при этом считались более опасными, чем обычные. Мало ли какого уровня твари могут попасться в этом мировом многослойном пироге. Тем интересней было увидеть незнакомку уже после рубцевания ткани прорыва. Причём сама она вроде бы выглядела не менее озадаченно, увидев людей. Кроме того, гостья чем-то напомнила мне наследницу Винограда, но полной уверенности не было. Черт лица Паук не разглядел, а использовать меховую одежду в качестве аргумента в сходстве — плохая затея.