Кодекс Крови. Книга VII
Шрифт:
Кирана пришла в себя резко, будто её пинком вышвырнули из бездны. Направление пинка было вполне определенным, да и смутные воспоминания о туманном месте, где из неё выкачивали магию, не оставляли простора для недопониманий. Он всё-таки пришёл и спас её. Непонятно как, но даже находясь за тысячи километров, Михаил пришёл.
Лёд стремительно начал таять, освобождая из плена охотницу, Ксандра и Арву. Но магия будто неохотно отзывалась на просьбы Кираны, заново знакомясь с хозяйкой. Охотница с опаской взглянула на стоящего на коленях в снегу старика и лежащее рядом в заморозке тело, единственное даже не начавшее таять. Пришлось прикладывать ладони к ледяному гробу собственного изготовления и плавить глыбу, чтобы не убить несчастного.
Но едва она успела растопить половину, как время замерло, и прогрохотал яростный голос:
— Именем Императора, приказываю немедленно прекратить! Вы обвиняетесь в покушении на Его Императорское Высочество Андрея Петровича Кречета!
Глава 10
Играть в кошки-мышки я умел превосходно. Сейчас полем для игры выступил конструкт пленения, столь похожий на черепаший панцирь. Я с усердием хищника, почуявшего кровь, загонял Тортугаса в его же собственную ловушку. Все узлы и сочленения подчинились грубой силе, разрушенное при первом натиске моя магия восстановила по аналогии, пусть и не в точности, но весьма похоже повторив ранее уничтоженные элементы.
Но при этом я позволял туману стелиться поверх, даровал иллюзию контроля над ситуацией Эквадо, оставляя ему надежду на победу.
— На ловца и зверь бежит! — расхохотался этот сумасшедший. — За тебя мне дадут ещё больше, чем за твою сестрицу.
Я намеренно снизил поток силы до минимума, якобы исчерпав все свои ресурсы на этот магический взрыв и спасение сестры. Я чуть ли не кричал Пленителю:
«Вот он я, возьми меня!»
И Эквадо повёлся. Он окончательно сменил присоски, выбрав меня своей жертвой. Я же вяло трепыхался, словно муха, увязшая в паутине.
Вокруг меня образовывались новые пиявки, высасывая магию и перекачивая её в макр. Здесь главное было не напортачить. Тортугас перешёл на ручной контроль, напрямую управляя своими паразитами. Это был мой шанс.
— Тиль, проси Райо открыть переход сразу к Киране и забрать оттуда старика Галапагоссова-Черепахина. И посторожи нашего горе-шамана, я ему тут подарок готовлю.
— Именем Императора, приказываю немедленно прекратить! Вы обвиняетесь в покушении на Его Императорское Высочество Андрея Петровича Кречета!
Абсурдность обвинений была столь велика, что Кирана даже не остановила процесс разморозки. Если оставить человека в глыбе льда его вероятность умереть значительно увеличивалась, будь он хоть принц, хоть обычный слуга.
«Что за день такой? Второй раз обвиняют в покушениях на императорских отпрысков, и всё без толку! Плакала моя репутация охотницы».
— Княгиня, отойдите от принца, иначе я буду вынужден применить силу, — отозвался бородач с рыжей шевелюрой и пружинистой походкой двинулся вглубь лесной поляны. Не успел Дмитрий Фёдорович Медведев, а, судя по заморозке времени, это был именно он, сделать и пары шагов, как тут же рухнул лицом в снег.
Охотница почувствовала, как перед глазами снова все поплыло. Зачерпнув горсть снега Кирана принялась растирать лицо, но это не сильно помогло. Чем бы не пользовался старик, но это работало безотказно.
Ледяной кокон вокруг Арвы окончательно растаял, и её смелая девочка, что есть силы, вцепилась в руку старика, стоящего рядом на коленях. Послышался отчётливый хруст, и наваждение спало. Вот только волчица от этого рывка потеряла остаток и без того малых сил, перестав даже шевелиться. Кирана растерянно переводила взгляд с подруги на врага, но решила, что безопасность превыше всего. Не успела она вынуть нож, чтобы перерезать горло Черепахину, как по кровной связи пришла то ли просьба, то ли приказ от брата:
— Не тронь Черепахина, за ним сейчас придут.
И действительно. Совсем рядом с ней появился Райо, новый друг и наставник брата, приобретённый в божественной тюрьме. Он деловито осмотрелся по сторонам, оценивая опасность, но живописная картина разбросанных на снегу тел не способствовала спокойствию.
— С тобой всё в порядке?
— Уже да. Есть что-то лечебное? Арва умирает.
Райо к чему-то прислушался, а затем вынул из кармашка на поясе пузырёк с мутной жёлтой жидкостью и бросил Киране:
— Не лекарство, но вгонит в стазис до прихода помощи.
Эрг исчез, прихватив с собой старика, а Кирана осталась одна на поляне. Она судорожно пыталась вспомнить все артефакты, нацепленные на себя, и их свойства. Но ничего с лекарской магией там не было. Оставался только вариант со стазисом. В отчаянии Кирана ощупывала потайные карманы на кожаных ремешках, когда в одном из них вместо метательного ножа оказалась полоска бледно-голубого вяленого мяса, практически ссохшегося, но всё ещё хранимого на самый крайний случай. Когда-то именно оно поставило Кирану на ноги. Змеюка оказалась на редкость целебной.
Кое-как размягчив полоску мяса водой и настрогав ножом в мелкую стружку, охотница засыпала часть лекарства в пасть волчице, поглаживая ту по голове.
— Ну давай же, моя хорошая, давай! Нужно глотнуть!
Но волчица не шевелилась. Пришлось просунуть пальцы в пасть, чтобы насильно протолкнуть мясо, но они наткнулись на что-то твёрдое, перекрывающее горло. Подцепив это нечто ногтями, Кирана извлекла из пасти Арвы голубоватый макр. Видимо, именно в него волчица вцепилась из последних сил. Убрав макр в карман, охотница снова принялась засыпать мясную стружку в пасть подруги. И та, наконец, сглотнула. Растопив немного воды, Кирана дала волчице сделать несколько маленьких глотков и снова принялась кормить.
— Вот так, милая! Умница! Сейчас мы тебя подлечим, а потом введём в стазис до прихода лекарей!
— Старичка доставили, с сестрой всё в порядке, только Арва при смерти, — коротко отчитался Райо, пока я изображал из себя полную немочь для отвлечения внимания Тортугаса.
Волчицу было жаль, но сейчас необходимо было сосредоточиться на противнике.
Сосуд был наполнен магией крови на половину. С учётом тонкой струйки силы, выдаваемой вовне, и сил, потраченных на освобождение сестры, выходило, что я опустошил собственный источник где-то на четверть.