Кодекс Крови. Книга VII
Шрифт:
Я вынырнул из междумирья чуть ли не впервые по своему собственному желанию, а не вытолкнутый пинком одного из божеств. Признаться, необычное ощущение. И буквально следом умудрился провалиться к алтарю эргов.
— Да неужели ты решил показать зубы? — подначивал он меня. — Или расстрел в упор сестры прочистил мозги?
— Мне не до шуток.
— Да кто же шутит? — абсолютно серьёзным голосом отозвался алтарь и мигнул огненным сполохом. — У тебя и так терпение такое, что мы диву давались.
— Если я не придумаю
— Нас не сдвинуть. Да и никого другого мы не примем.
— И что мне тогда делать? Оставлять всё, как есть, — это проглотить плевок на оба наших рода.
— К слову сказать, если мы правильно понимаем ситуацию, то все неприятности у вас от отпрысков императора. Он сам пока более-менее поддерживает сюзеренитет. И в случае с родовой войной, и с датчанами. Попробуй договориться с ним лично. Ну и докажи свою исключительную полезность на этих землях, чтобы не отняли. У тебя почти четыре десятка разноранговых эргов. Вы здесь такой театр можете устроить, что вас колючей проволокой обнесут и никому больше земли не отдадут, лишь бы отсюда ничего не лезло.
Я задумался над словами алтаря. Они меня натолкнули на воспоминания об одном старом документе, мельком просмотренном в сокровищнице деда. Надо бы освежить кое-что в памяти. Я уже собрался было возвращаться во вне, когда алтарь остановил меня:
— Дрянь эту выведи из себя как можно скорее. Ну или мы можем помочь. Эта «магия» растворяет привязки твоей души к этому телу. Ну, а поскольку ты не местный… Сам понимаешь, чем это может грозить.
— Выводите! — тут же согласился я. — Мне бы ещё сестру подлечить…
— Сестру не сможем, нет в ней ничего от эрга. Там пусть шаманы пыхтят. Не наш профиль, — с сожалением констатировал алтарь. Он оказался не всесильным. — Но вот шамана толкового можем призвать, если хочешь.
— Конечно, хочу! — воодушевился я.
Алтарь завибрировал, покрылся рунами алого, бирюзового и чёрного цветов, закрученных в вихрь вокруг, а затем полыхнул радужным энергетическим кольцом.
— Зов отправили, жди! А на лечение ночью приходи.
— Спасибо вам! — склонил я голову в знак уважения и благодарности и тут же оказался у себя в кабинете. Там меня ждали. Мужчину я видел второй раз в жизни, но уже получил краткую сводку от Борзого, кто это и какими судьбами у нас на болотах оказался санджакбей из Трапезунда.
Я дал знак Махмуду Кёпеклери не вставать и сам рядом рухнул в кресло. Перед глазами всё плыло, мозг бился в горячке, с трудом различая реальность и воспоминания.
— Дайте мне пять минут собраться с силами, — предупредил я османа, сам же принялся раздавать приказы, которые не требовали непосредственного общения по кровной связи и не терпели отлагательств.
— Арсений, — обратился я к верному кровнику, способному достать что угодно и где угодно в сжатые сроки, — найди мне шамана толкового и максимально быстро доставь в Хмарёво. У нас с сестрой неизвестное отравление.
Как говорится, на алтарь надейся, а сам не плошай.
— Принял! — коротко отозвался Арсений. — Что-то ещё?
— Кинь клич среди исследователей и охотников, что кто-то собирает информацию об изнанках, где есть аномальные погодные условия, связанные с ветром или со стихией воздуха.
— Будет сделано!
Я же перешёл на связь с командирами подразделений:
— Мы временно переходим на осадное положение и сводим к минимуму контакты с внешним миром.
От раздачи приказов меня отвлекла трель мобилета, лежащего на краю стола. Пришлось встать за аппаратом и ответить на звонок. Звонила баронесса Белухина.
— Хвала Белухе, ты взял трубку! — услышал я её взволнованный голос. — Миш, прости. Не уследила я за твоей сестрой! У нас здесь бездна знает, что творится.
А затем последовала пятиминутная торопливая речь, в процессе которой Мария Петровна рассказала про ситуацию с Галапагоссовым-Черепахиным, заскоки принцессы, демонстрацию силы от Кираны и, наконец, про отсылку принцессы с торжества, пропажу всех заинтересованных лиц, их обнаружение в болезном состоянии. В финале она чуть дрогнувшим голосом добавила:
— Все твои люди исчезли, как и этот Черепахин. Император рвёт и мечет за закрытыми дверьми. Никто не понимает, что происходит. И да, я узнала, Галапагоссов-Черепахин был в свите принцессы Марии, но вместе с ней свадьбу не покинул.
— Мария Петровна… баронесса… — я не знал, что ответить этой женщине, которая несмотря на ситуацию, спешила выложить все известные ей факты. — Нам с сестрой стало опасно находиться в непосредственной близости от императорской семьи. Большего сказать я вам не могу.
— Но они же ваши сюзерены… — ошарашенно пробормотала осипшим голосом Белухина.
— Если такое положение вещей продолжится, то ненадолго. Некому будет вассальную клятву выполнять.
Мария Петровна замолчала на несколько секунд, но всё же добавила:
— Попробуй договориться миром. Он — нормальный мужик. Родители за детей не отвечают.
— Передайте мои извинения Славе и Ксении. Мне очень жаль, — не отвечая ничего на последний совет, хотя и собирался ему последовать.
Пришлось опереться на столешницу, чтобы не показать слабости перед Кёпеклери. Да только толку. Разговор с Белухиной он уже слышал. А раз ушёл за приёмным сыном, значит, занял нашу сторону.