Кодекс Охотника. Книга VII
Шрифт:
Генри был готов даже простить его развлечения со своей супругой, ведь братьев у него всего двое, а жён может быть сколько угодно. Но он не мог ему простить то, что уже некоторое время он фильтровал информацию в угоду своей любовницы – этой шлюхе Аманде, к которой, надо признать, Генри испытывал достаточно тёплые чувства. Это был главный косяк Фрица. Он предпочёл главе своего Рода эту распутную дрянь.
Генри даже был готов простить и, надо сказать, прощал периодическое воровство из бюджета Рода, эти жалкие копейки его непутёвый братец тратил на свои извращённые развлечения. Бог с ним, оно не критично. Преданность – это единственное, что требовал Генри от своего младшего брата. И тут он не справился…
Очередной вопль с виду невредимого человека, прикованного к стулу, потряс подвал для пыток. Напротив него сидел сухенький китаец, по виду запредельного возраста. Его лицо напоминало мятый пергамент. Узких глаз практически не было видно. Была видна лишь довольная ухмылка его тонких губ. Мастер Ляо был экспертом по добыче информации. Ему не нужно было даже дотрагиваться до своего «пациента». Он всё делал дистанционно, воздействуя на нервные окончания жертвы. Он очень хорошо знал и, более того, любил своё дело.
Вот и сейчас он виртуозно играл на нервных окончаниях Фрица, как виртуоз на музыкальном инструменте, касаясь нужных клавиш или струны в нужное время, чтобы получилась прекрасная симфония. В данном случае – симфония боли.
– Пощади! – заорал Фриц. – Ты же брат мне! Я тебе всё рассказал! Я отдал тебе все данные! У меня больше ничего нет! Ничего!!!
– Я это знаю, – кивнул Годдарт.
И он это действительно знал, ведь рядом с мастером Ляо сидел молодой паренёк с безумным взглядом – его дальний родственник с интересным даром, который он взял к себе на службу, такой себе своеобразный «детектор лжи», который практически со стопроцентной вероятностью определить, говорит человек правду или врёт.
Генри получил всё, что он хотел. Собственно, сейчас та боль, которую испытывал его старший брат – это было своеобразным наказанием. Он пока не хотел его убивать, ведь этот убогий прав – он его родная кровь и брат. Опять же, что делать с Амандой – он ещё не решил. Пока что она не знает о том, что её сообщник во всём признался. И Генри, будучи очень прагматичным человеком, при этом очень амбициозным, мог понять её действия. Она тоже таким образом пыталась бороться – бороться за их сына. Амбициозная женщина, но, чёрт побери, какая же она шлюха!
– Ляо, надави побольше. И смотри, чтобы не сдох. Но этот козёл должен ответить. И если можно, Мастер, – широко улыбнулся Генри, – направь всё своё умение этому кобелю куда-нибудь между ног.
Глава 4
Имперская Канцелярия
г. Санкт-Петербург
– Присаживайтесь, господа, – устало сказал пожилой мужчина.
Коротко кивнув, князь Потёмкин и герцог Хрулев последовали указанию старшего, усевшись за огромный стол.
Кроме канцлера – светлейшего князя Михаила Федоровича Румянцева, в просторном кабинете больше никого не было, и это было странно.
– Что ж вы, Иван Геннадьевич, голубчик, не сдюжили доклад в одно лицо-то сделать? – криво усмехнулся канцлер, косо глядя на Хрулева.
Начальник Иркутского Центра и глазом не моргнул, не ладились у него отношения со светлейшим князем. Василий Петрович относился к этой ситуации флегматично, полагая, что с канцлером ему точно детей не крестить, а вот Румянцев… Ну, это его личное дело.
– Дело в том, Михаил Фёдорович, что Галактионов – прямой подчиненный герцога.
– Никакой он не подчиненный, – устало вздохнул старый Ист. – И никогда им не был. Он вольный Ист. Я вам сто раз уже говорил.
Канцлер бросил быстрый недовольный взгляд в сторону Хрулева, и тут же повернулся к Потемкину.
– Продолжайте, князь. Пожалуйста…
– Да-да, Михаил Фёдорович! – Потёмкин также одарил герцога неприязненным взглядом, совсем того не впечатлившим. – Итак, Истребитель второго класса барон…
– Уже второго? – не сдержал своего удивления канцлер. – В деле, что вы мне переслали, было указано, что он 2-го класса!
– А в базе не судьба посмотреть? – тихо хмыкнул Хрулев, заслужив еще два пронзительных взгляда.
– Извините, моя недоработка, не углядел! – тут же «прогнулся» князь. – Так вот, барон Галактионов…
Дальше следовал краткий пересказ деяний барона Галактионова за последнее время. Хрулев глубоко вздохнул и слегка прикрыл глаза. Он всё это знал, ведь именно его люди готовили отчет, что они привезли с собой, а не тот, что неделю назад получил канцлер.
– Как же вы, голубчик, не углядели и послали Галактионова в Сенегал? Он же был уставшим, да и его сил было явно недостаточно? – светлейший князь ласково посмотрел на Потёмкина, как на бестолковое дитя.
– Но… – оторопел Потёмкин. – Вы же сами сказали…
– Ма-а-а-алчать!!! – внезапно побагровел канцлер, и стукнул кулаком по столу. – Удивительная некомпетентность! Пожалуй, я пересмотрю причины этого международного инцидента, и вашу роль в его возникновении!
Хрулев уже «проснулся», еще до громких криков канцлера, сразу после странной реакции Потёмкина и внимательно переводил взгляд своих умных глаз с одного на другого.
– Это полное досье?! – канцлер немного успокоился и потряс свежепринесенной папкой.
– Так точно, Михаил Фёдорович! По моему приказу герцог Хрулев собрал всю интересующую информацию по потенциальному Абсолюту Галактионову.
– Что скажете, Василий Петрович? – обратился канцлер к старому Исту. – Это так? Он действительно может стать Абсолютом?
Хрулев молча смотрел на, фактически, второго человека в Империи и добродушно улыбался. В глазах у него не было не то, что страха, даже напряжения не было.