Кодекс Охотника. Книга VIII
Шрифт:
— Первое я всегда найду, ты же знаешь. И не только медсестричек. А без второго я уже, похоже, жить не могу, как ты и все остальные, — улыбнулся Максим и аккуратно похлопал по здоровой руке бойца. — Полежи два часа и будешь, как новенький.
— Спасибо, док, — кивнул гвардеец.
Максим выпрямился и потянулся. Я почувствовал, как волна энергии пробежала по его телу. Он сейчас сделал энергетическое «омовение», прогнав волну энергии по своим каналам, пробивая застоявшиеся узлы, что использовались в процессе лечения, готовясь к следующему врачеванию. Сильный Одарённый. Не чрезмерно сильный, как Андросов, но сильный и, главное, опытный. Я видел, что он не тратит ни капли энергии впустую. А иногда и там, где Андросов заливает грубой силой энергии, этот забирает умениями. Хорошие у меня ребята!
Я улыбнулся, ответив на последний посыл.
— Как так получилось, что меня окружают одни маньяки?
— Без обид, командир... Подобное притягивает подобное, разве нет?
— Есть в этом здравое зерно, — хмыкнул я.
Сейчас я подумал, что надо бы с Андросовым поговорить. Знал, что в Империи Лекарей не так много, и думал — все они на вес золота. А тут оказывается, целый Род! Может быть, именно из-за того, что они на вес золота, с ними обошлись так мягко. Хотя, кто знает эти имперские интриги.
«Коршун» пошёл на посадку, и я выпрыгнул наружу, встретив настоящую делегацию.
Волк с караваном прибыл быстрее меня. Тут же стояла Анна. Мимо пробежал Дегенерат, и рухнул в свежевырытый котлован. За ним, с недовольным хрюканьем, нырнул Затупок. Внизу раздался громкий шмяк, и я на секунду почувствовал, как душа медоеда покинула его тело. На время, конечно. Но зато я точно ощутил, что я дома — всё вокруг в порядке, и как обычно!
— Кушать будешь? — ласково спросила меня Анна.
— Обязательно буду, — сказал я. — Вот только помоюсь.
Я кивнул Волку. Всю дорогу я поддерживал с ним радиосвязь, и знал, что у него всё в порядке. Волк рвался к нам на помощь, когда в целости и сохранности довёл караван до усадьбы. Но я отказал, сказав присматривать за усадьбой, что он и сделал.
Бойцы потихоньку побрели к казарме. Судя по поднимающемуся дыму — банька уже была натоплена, и ребят ждал весёлый вечер. Семейные поедут к своим в Игнатовку, а холостые будут зажигать здесь. Заслужили. Я в очередной раз понял, как мне повезло с этими ребятами.
— Там тебе посылка от бабушки пришла, — сказала Анна.
— Да ты что? И что там?
Анна скривилась.
— Неужели ты думаешь, что я могу открыть твою посылку?
— А что в этом такого? — удивился я.
Анна посмотрела на меня круглыми глазами.
— То есть, если бы я открыла твою посылку, тебе было бы всё равно?
— Ну да, — сказал я. — Это же ты, а не кто-то чужой.
Недоумение у Анны на лице сменилось ласковым чувством. Она чмокнула меня в щёку и сказала.
— Ладно, тогда пойду и посмотрю. А ты иди в душ.
— Не-не-не... — сказал я, внезапно вспомнив, что за посылку должна была отправить мне Сара Абрамовна. — Теперь уже не трогай! Я позже спущусь и сам открою.
Анна сразу надула губки.
— Ну, вот...
— Ничего, я быстро, — сказал я.
Мы с Шнырькой быстро помылись — он в своей раковине, я в своей ванной. Надел обязательные белые трусы с сердечками. Анна упорно отказывалась покупать какие-либо другие, видимо решив, что это мой талисман. Нацепил халат. Хмыкнул. Сбросил, нацепил спортивный костюм. Хмыкнул ещё раз, и тоже его снял. И, в конце концов, надел приличный костюм, чем вызвал удивление у Анны. Обычно я не заморачивался, в чём ходить по дому.
Я сел за стол, на котором уже стояла большая коробка, запечатанная печатью Голдсмитов.
Я разорвал картонку, и с удивлением уставился на толстый металлический сейф, без малейших признаков замка.
— Это что?
— Очевидно — сейф.
— И как же его открыть?
— А вот же — датчик с отпечатком пальца.
— Моим отпечатком пальца? — удивился я.
— Ну да! Если посылка пришла к тебе, то очевидно — с твоим.
— А откуда у твоей бабули мой отпечаток пальца?
Анна показательно закатила глаза, и ничего не ответила.
— Конечно, согласен, вопрос дурацкий, — сказал я, и приложил большой палец.
Дверца открылась, и Анна вытянула шею, заглядывая чтоб увидеть, что там внутри.
— Воу-воу! — я протянул руку, и аккуратно отодвинул девушку. — Не подсматривай!
— Не очень-то и хотелось... — Аня показательно обиделась, и отошла к кофейному аппарату. — Тебе, как всегда, со сливками и без сахара?
— Именно, — сказал я.
Внутри был запечатанный конверт и большая бархатная коробочка.
Я, не торопясь, открыл письмо, и заглянул в него. Внутри было красивым почерком написано.
«Деньги получила. Нужна будет помощь с синагогой и раввином — обращайся. С уважением графиня Голдсмит».
Я не удержался и заржал, поймав недоумённый взгляд Анны. Она подошла ко мне, демонстративно встав так, чтобы я даже подумать не мог, что она заглядывает в сейф, и поставила мне чашечку с кофе.
— Спасибо, — я отхлебнул, и также, не вынимая из сейфа, открыл коробку.
Кольцо было еще краше, чем на фотографии. Из-за плеча у меня падал солнечный свет, красиво играя на идеальных гранях. Японцы постарались отлично. Пятьдесят тысяч рублей, заплаченные за работу, уже не казались мне такой большой суммой.
Я аккуратно закрыл коробочку, и поманил Анну к себе.
— Иди сюда!
Она всё ещё пыталась изображать недовольство, но по глазам я видел, что ей чертовски интересно. Я протянул руку, она аккуратно вложила свои пальчики. И затем я подтащил ее к себе.
— Закрой глаза!
Как пушинку подхватил её и усадил к себе на колени, достал коробочку, вынул кольцо, и бесцеремонно одел его на безымянный палец девушки.
Анна ойкнула, и открыла глаза.
— Какое красивое! — сразу вырвалось у неё.