Кодекс Охотника. Книга XXI
Шрифт:
— Я чего пришла… — тут же сказала Маша. — Александр Сергеевич собирает всех через четыре часа. А я тут приглядела одну симпатичную таверну. До этого времени можем перекусить и поболтать. Как вам?
— Приглядела одну симпатичную таверну? — скептически улыбнулась Хельга.
— Ой! — Мария поняла, что спорола фигню, ведь сейчас она находится на территории Хельги, которая знает всё вдоль и поперёк.
— Какую таверну ты имела в виду? — улыбнулась Хельга.
— «Однорогий олень». Здесь недалеко, но вы, наверное, захотите пойти во дворец.
Хельга улыбнулась ещё шире.
—
— Понтовщица, — хмыкнул я, и шагнул следом.
— А можно… я на лифте? — послышался сверху встревоженный голос Андросова. — Я уже, без пяти минут, отец. Мне нужно поберечься.
— Кто последний в таверну, — закричал я, — тот поц!
И я быстро рванул в сторону светящейся вывески.
— Саня, падла! — раздалось сзади, и Андрей, нехотя, спикировал вниз.
Буквально за секунду до него вперёд спрыгнула Мария, и мы все, весело смеясь, побежали наперегонки. На секунду мне стало так тепло и спокойно, как будто сейчас бежали не одни из лучших воинов человечества, а те самые вчерашние курсанты, которым добрый Василий Петрович выдал внеочередную увольнительную…
Глава 17
Что не люблю я в таких походах — так это сборы. Местные люди в этом мире не умеют быстро собираться…
Вот помню, в нашем мире все было проще и легче. Вбегает кто-то из Охотников в общую столовую, и орёт, что в лесах Ардагарийского царства завелась проклятая Мантикора. А затем спрашивает, кто пойдет. Так люди просто поднимали руки, и всё! Дальше счастливчик брал в руки свой меч и шел на выход. А через несколько дней возвращался с трофеем и мешком золота.
Тут же все было иначе. Сильно иначе, и сложнее… Они готовились так, словно этот поход может занять у нас месяц, а может даже целый год. Сколько запасов делали… Вся техника проверялась по шесть раз, минимум, чтобы точно убедиться, что все в порядке.
Это всё напрягало меня… Умерла техника… Ну и что? Иди пешком. Но нет… Не хотят, вероятно. В итоге, вся подготовка заняла еще два дня, за которые я, блин, только и делал, что «садил» свою печень. И я был не один такой. Остальные люди тоже предпочитали проводить все это время в тавернах. Инструктаж и прочее — большинству не нужны. Ведь и так всё было пройдено еще до этого момента. А таким личностям, как я, Пушкин и Хельга, он был даже вреден. Ведь мы не знаем, что нас будет ждать, и все решения будут приниматься уже на месте.
Любой созданный план рушится с первым сделанным шагом на территории Арктики. Но даже так туда попасть было нелегко. Ведь вся Арктика — это место обитания Серых. Потому сейчас происходило то, что должно. Вообще, странно было на это смотреть. Я рассчитывал на тайную операцию, а ею здесь и близко не пахло.
Начнем с того, что мы сейчас плывем на линейном корабле Северного Королевства «Венценосный». И стоя на палубе, можем наблюдать, как берега Арктики заливают огнем из всего, что только можно. Если осмотреться, то вокруг нас, наверное, больше сотни кораблей, которые лупят со всех своих орудий, не жалея разных снарядов, и артефактных, в том числе. Некоторые взрывы были такой силы, что могли бы понравится даже Кренделю. Также здесь была авиация, и хотя она не подходила близко, и сбрасывала свой боеприпас с безопасного расстояния, но и те несли смерть не хуже.
— Впечатляет, да? — подошел ко мне Пушкин. — По другому мы высадиться не сможем. Сейчас весь берег усеян Серыми, даже если их не видно.
Вот это я как раз знал. Серых здесь было много… Но не настолько же. Шнырька уже разведал вокруг обстановку, и доложил мне.
— Впечатляет, но я скажу одно… Обстрел закончится, и нам нужно будет выходить в одном из этих мест, — указал я рукой. — И тогда огнем нам не помогут. А мы уже всполошили весь этот муравейник.
— Не переживай, мы сможем прорваться! — решил он, что я беспокоюсь об этом.
— Я уверен, что мы прорвемся, но потратим на это много сил. По плану — высадка через час двадцать минут, — сказал я и взглянул на часы. — Нет… двадцать две. Я же предлагаю подождать до двух часов ровно, и уверяю, что так будет лучше.
Пушкин пристально посмотрел на меня, о чем-то раздумывая, а затем кивнул.
— Хорошо, это допустимо.
— Вот так просто? — хмыкнул я.
— А зачем легкие вещи делать сложными? Я тебе верю… Ведь ты знаешь, что делаешь.
— Лишних сорок минут нам помогут, уж поверь мне.
Он ушел, а я продолжал смотреть на эти взрывы. Но стоял я там не просто так. А начал работать.
Отправил мелкого опять на разведку, чтобы он быстро нашел мне самые большие лежки Серых, которые находились под снегом, льдом и камнем. Это было несложно. А вот призвать туда тварей через Шнырьку, было уже нелегко.
Но я уверен, что справлюсь… Впрочем, так и вышло. Мелкий и сам стал намного крепче за последнее время. Он теперь почти не ощущает дискомфорта от таких манипуляций. В итоге, я призывал тварей не слишком сильных, но достаточно проворных, которые забирались в лежки к Серым, и устраивали там переполох. Серые же быстро и беспощадно их убивали, но этим самым выдавали свое местоположение. И тут уже вступали в действие корабли-сканеры, которые заметив движение, начинали работать по тем секторам. Наверное, за это время я убил недостаточно тварей, но даже если на сотню меньше, то нам будет все таки проще.
Когда наш корабль подплывал к берегу, то не было никаких переговоров, или прочего. Все молча стояли и наблюдали за обстановкой. Когда мы причалили к подобию быстросборного плавучего причала, и платформа опустилась, чтобы могла проехать техника, то мы продолжали все равно стоять.
Теперь наступила очередь Марии, а мы, как я понимаю, должны были их страховать. Ее боевой отряд, состоящий из двадцати одного «Центуриона», резво спрыгнул с корабля и побежал вперед. Они должны пробить нам дорогу. Но бросать её одну мне не хотелось. И потому я стал корректировать эти планы. Врагов, кстати, она быстро нашла, и уже сейчас сражалась сразу против двух Серых.