Кодекс Охотника. Книга XXI
Шрифт:
Я встряхнул головой, отгоняя эти мысли.
— Ладно, Ларик, пошли наверх. Там Семёновна пудинг из твоих лаймов сделала.
— Правда? Пудинг из лаймов? Как здорово!
— Правда-правда… Только он фарфоровую тарелку проел и столешницу мне попортил, — нахмурился я. — Пришлось его в кокон силы заключить. Надеюсь, тебе будет в нём достаточно «кислинки». Так-то он мне кислотных слаймов Валерчика напомнил… Надо будет порасспрашивать Семеновну, не хочет ли она в Гору прокатиться, так сказать, поделиться опытом.
— Ты лучший отец в мире! — Ларик радостно подпрыгнул
Я немного оторопел, но аккуратно постучал его по спине.
— Да-да-да… Лучший. Постараюсь в этом году побороться за титул «Папашка года», — я отлепил от себя Ларика, и махнул в сторону выхода. — Пошли уже кушать. Мне ещё надо проинструктировать Волка, чтобы он Арину в тюрьму доставил. Не знаю, когда она придёт себя, и придёт ли вообще. Но что я точно не хочу, чтобы эта змеюка очнулась в поместье в моё отсутствие.
Римская империя
Город Рим
Квартал Патрициев
— Сержио, ты точно уверен, что мне нужно посмотреть на это собственными глазами? — Марк Аврелий раздражённо посмотрел на молодого патриция Сержио Гордичелли, который остался верным старому Императору, и одним из первых принёс присягу, оказав большую помощь в захвате власти.
Сержио был из породы молодых фанатиков, верных патриотов, у которых есть только чёрное и белое. Причём «белое» — всё, что полезно для Рима, а «чёрное» — всё остальное. Марк Аврелий знавал таких людей в прошлом. При малейшем противоречии с их убеждениями они безжалостно убивали людей, но также бесстрашно шли на костёр за собственные идеи — очень сложные люди, которые не признавали «серых» полутонов. Можно было списать на молодость, но, в данном случае, Рим только начинал поднимать голову, и Марку Аврелию нужна была любая помощь.
— Да, уверен! — ответил Сержио, когда гвардейцы отдали салют Императору, и пропустили их внутрь большой виллы, которая принадлежала Роду Маччоне, Роду бывшего Императора. — Секунду, вы сейчас все увидите.
Они прошли через красивый дворик, с работающим бассейном и оливковыми деревьями, поднялись наверх, и…
— Что за?!.
Марк Аврелий приложил кулак к носу. Он был опытным воином, который забрал лично много жизней, и бесчисленное количество жизней забрали армии под его командованием. Вот только сейчас он почувствовал приступ тошноты, исходя из того, что увидел.
— Кто это сделал?! Как это всё произошло?! — Марк Аврелий оглядывался, смотря на изувеченные тела, и кровь, которая покрывала, как стены, так и потолок.
— Я сказал никому не заходить. По моему скромному разумению, все дело в этой штуке, — Сержио указал на какой-то предмет, прикрытый сверху окровавленной простыней.
— Что там?
— Ваше Императорское Величество, вы достаточно сильны, чтобы взглянуть на него самостоятельно. Можно, я не буду подходить? В тот раз, когда я накрывал его простыней, я чуть было не совершил… непоправимое.
Марк Аврелий нахмурился, и просканировал лежащий объект. И сразу пожалел об этом. По голове ему ударили множество криков и воплей, причём их источник было очень трудно понять. Сперва это казалось криками боли и отчаяния, но прислушавшись, можно было подумать, что это крики нечеловеческого удовольствия.
Удовольствие, которое так манит, которое можно повторить… И этот странный предмет, находящийся под покрывалом, точно знает, как это сделать… Он может стать счастливцем, получив нечеловеческое наслаждение перед… смертью… Но ведь это того стоит?!
— Выйдите вон!!! Немедленно всем гвардейцам отойти! Покинуть территорию виллы, и оставаться там!
— Ваше Императорское Величество, вы точно уверены?
— Вон, Сержио, вон!!!
Марк Аврелий натянул на себя доспех, и полностью мобилизовал все внутренние силы. Последний раз он находился в таком напряжении в тот хмурый осенний день, когда легионы Рима стояли на берегу безымянной речушки, а с той стороны ждал его враг. И от решения Марка зависела судьба всего Мира.
Когда Сержио вышел из комнаты, Марк сделал несколько шагов и быстро дёрнул за простыню. Под ней лежал абсолютно чистый серый камень. Это было странно, так как всё вокруг было забрызгано кровью. А этот камень как будто впитал всю попавшую на него кровь.
Присмотревшись повнимательнее, Марк с удивлением увидел, что на нём изображены какие-то странные человечки, которые занимались то ли сексом, то ли истязаниями, в каких-то абсолютно неестественных позах. Марк Аврелий обладал чрезвычайно хорошим зрением. Эти фигурки, несмотря на то, что совсем крохотные, были исполнены в потрясающей визуализации. Часть из этих силуэтов выглядела так, словно их нанесли совсем недавно. А затем Марк с удивлением узнал в одном из них Пауло Маччоне — родного брата и командира личной гвардии Императора.
Марк Аврелий сильно порадовался, и одновременно удивился, почему в момент захвата самозваного Императора рядом не было его самых преданных телохранителей. Марк Аврелий окинул комнату взглядом. Ну, походу, большинство из них находились здесь, не полностью, но частями, так это точно.
Марк Аврелий снова перевёл взгляд на непонятный камень. От него до сих пор шёл зов, как будто этот камень живой.
— Спасибо тебе, конечно… — задумчиво почесал подбородок Император. — Но что ты такое? И как ты здесь оказался?
Глава 16
С Хельгой у меня состоялся очень интересный разговор.
На самом деле, чуть ранее меня набрала Снежная Королева — и, как всегда, в своей манере, полунамёками, полуописаниями, рассказала о сложившейся ситуации.
Король Ульрих хотел лично принять участие в арктической экспедиции. Учитывая, как много сделало Северное Королевство для защиты Эпицентра, Императрица Российская не могла ему в этом отказать. Но существовал в этом мире один единственный человек, который мог что-либо запретить королю Ульриху. И это была, конечно же, его любимая супруга — Снежная Королева Лагерта. Именно она сказала, что её муж никуда не пойдёт.