Кодекс ведьмы
Шрифт:
Оно говорит: ваши знания неверны, выкиньте их. Только у меня настоящие знания.
Оно говорит: будьте как дети, познавайте мир самыми разными способами и мир откроется вам во все красе.
На самом деле оно говорит: ваши знания врут, только я знаю, что правильно, что не правильно. Выкиньте свои знания и будьте как дети. А детям нуждаются в защите. Взрослых. Тех, кто знает. А только у меня правильные знания. Ведь я уже открыл вам правду, которую от вас скрывали: ваши знания никчемны. Я лучше знаю, что для вас лучше.
Потому что я несу вам счастье.
Неживое говорит: моя цель - счастье для вас, я не посягаю на вашу веру, верьте, люди, во что угодно, вы все мне одинаково дороги.
Такое говорят только пище. Какая разница, во что верил баран, если мясо у него нежное, а шкура теплая?
Если человек верит во что-то одно, ему сложно, почти невозможно поверить в другое, почему сторонники разных вер никак не могут заговорить на одном языке, хотя и пытаются на протяжении тысячелетий. То, что для одного белое, для другого либо черное, либо кислое. Но внутри каждой веры есть свои ответы на общие вопросы, увязанные в единое учение.
Неживое это не знает. Оно выдает за свое учение трупик, составленный из разных кусков. Эти куски чужие друг другу, они вырваны с мясом из разных вер, покрыты запекшейся кровью, между ними нет связей. Они похожи на живое с очень дальнего расстояние. Нежити и не нужно правдоподобия - человек может верить во что угодно, радуясь, что нашел знакомый кусочек, лишь бы он подошел поближе, снял защиту и доверился. И подставил шею. И все вопросы у него закончатся, ему будет некогда, он будет наслаждаться жизнью, отдавая наставнику силы, время, средства.
Неживое знает, что вопросы для него смертельны. Те, на которые не заготовлены ответы. Неправильные вопросы, заданные без уважения. Оно искренне не понимает - какие могут быть слова, сомнения и расспросы. Человек должен быть счастливым и не рыпаться. Ему очень скоро объяснят, что такое добро и зло. Объяснят так доходчиво, чтобы понял: любой вопрос считается оскорблением наставника, которого надлежит уважать. Все, что скажет наставник, надлежит воспринимать с вниманием, почтением и восторгом. Потому что это истина. Истину нельзя обсуждать.
Но такое поведение не присуще людям, это больше подходит для кукол. Потому что уважение не насаждается, оно зарабатывается делами. Как и доверие. Как и понимание.
Неживое не знает, что когда чужак подошел к стае, его приветствовали со всем возможным уважением, к нему применили все положенные в семье приветствия и знаки внимания.
А он их не заметил: у него не было семьи. Он не знал, как ведут себя при таких встречах. Он не знал, как ведут себя при таких встречах те, за кого он себя выдает. А ведут они себя не так, как он. По-другому. Совсем по-другому.
Но неживое, управлявшее чужаком, не почувствовало разницы.
А чужак был занят,
Набросив с помощью древних сил поводки, управляющие людьми, он должен был подменить понятия, выдать красное за зеленое.
Ведь невозможно бесконечно обещать себя всем сразу как пару. Тут уж вопросы начнут возникать у многих, что за странные силы в них разбудил наставник, почему им, этим силам, требуется расслабленная поза, почему колыхание телом во время движения приносит столько нечаянной-нежданной радости.
Чтобы глупых вопросов не возникало, чужак должен выполнить вторую часть задуманного.
Ему нужно резко, жестко и четко объяснить всем, и в первую очередь женщинам, что они ошиблись.
Он им не пара. Он им отец.
А они дети. И должны подчинятся. Тогда их не лишат удовольствия. Тогда их не накажут.
Легче всего это сделать, прилюдно сломав кого-нибудь. Чтобы все сразу поняли. Картинка доходчивее слов.
А потом рассказать, на самом деле то, что ученики чувствовали, это особая, сугубо духовная сила, а не то, что они подумали, гадость какая!
Люди, большинство людей, боятся говорить об этом, они плохо знают себя, не знают, что ими движет, готовы принять любое объяснение, лишь бы оно было в рамках приличий и не мешало наслаждаться дальше.
Именно поэтому наставник, убежденный, что ведьма плотно сидит на крючке и мучил ее, добиваясь от нее вспышки мести и ревности. Ему было нужно публичное укрощение, назидание другим. Всячески разжигая в женщинах чувство влечения, на словах он заявлял: "Многие меня ревнуют. Но я не могу любить всех!"
Но слова должны соответствовать делам. Ведьма не требовала от чужака любви, как бы ему этого не хотелось. У нее нет недостатка в любви.
Она требовала подтверждения звания наставника.
Как мастер требует у мастера.
Ведьма работает с влечением так же, как и с другими сильными чувствами. Она стоит на границе тьмы и света и пристально всматривается в древние силы. И в тех, кто будит их без нужды.
Она открыла свой дом перед наставником, чтобы посмотреть, как поведет себя человек, чьи руки обещают защиту, а движения завораживают. Она подпустила его к своим волчатам.
И чужак выдал себя. Дети чувствуют ложь, они чувствуют напряжение, страх, ненависть. Они знают, кто их любит, а кто нет.
Этот человек, чьи руки обещали так много, а слова рассказывали о правильном воспитании малышей, не прошел проверки. Он был из чужой стаи. Он пришел не с миром.
Неживое, которое управляло им, ничего не заметило. У неживого нет своих детей, оно крадет чужих.
В свое время оно пообещало наставнику власть над самим собой, над раздирающими душу несчастного человека страстями, власть над другими людьми, власть над страхом смерти и большое человеческое счастье.