Кодекс
Шрифт:
— Никому?
— Разумеется, не считая моей коллеги Сэлли Колорадо.
— А она?
— Она в гондурасских джунглях. Даже не имеет возможности связаться со мной. И уже поэтому не могла проговориться. К тому же она человек в высшей степени осмотрительный.
Теперь молчание за столом продолжалось целую минуту. Неужели они только ради этого вызвали его в Женеву? Клайву такое отношение не понравилось. Не понравилось от начала до конца. Он им не мальчик для битья. Профессор поднялся:
— Меня обижают ваши обвинения. Я намерен строго соблюдать свои обязательства. Вы получите фармакопею, заплатите мне второй миллион долларов, после чего мы обсудим условия вознаграждения за перевод.
Его слова были снова встречены молчанием.
— Вознаграждение за перевод? — переспросил председатель.
— Бесполезно пытаться переводить текст своими силами.
Старики сморщились, словно выдавили себе в рот по лимону. Собрание придурков, да и только! Клайв презирал таких бизнесменов — необразованных, несведущих, скрывающих за фасадом дорогих костюмов иссушающую алчность.
— Надеемся, для вашей же пользы, профессор, что вы выполните все, что обещали.
— Не грозите мне.
— Это не угроза, а предупреждение. — Клайв поклонился:
— Всего хорошего, джентльмены.
66
С тех пор как Том встретился с братьями у ворот поместья отца, прошло шесть недель, а казалось — целая жизнь. И вот они добрались до гробницы.
— Ты знаешь, как ее открыть? — спросил Филипп.
— Нет.
— А отец догадался, — заметил Вернон. — Иначе ему бы не удалось ее ограбить.
Бораби укрепил несколько факелов в углублениях каменной стены, и они все вместе тщательно исследовали двери гробницы. Сделанные из крепкого камня, они закрывали вырезанный в известняковой скале проем. Никаких замочных скважин, кнопок или тайных рычагов. Камень вокруг проема сохранился в естественном состоянии, за исключением просверленных по обе стороны двери дырочек. Том поднес ладонь к одной из них и почувствовал, как изнутри тянет прохладой — не иначе вентиляция гробницы.
Пока Бродбенты исследовали пространство вокруг пещеры, небо на востоке, предвещая рассвет, посерело. Они перепробовали все: стучали в дверь, кричали, колотили, давили, но ничего не помогало. Проходили часы, но преграда не шелохнулась.
— Так дело не пойдет, — наконец сказал Том. — Тут нужен иной подход.
Бродбенты возвратились на ближайший уступ. Звезды погасли, небо за горами стало светлеть. И перед глазами открылся потрясающий вид — дикая буйность рваных белых вершин, которые, подобно зубам, оскалились из зеленых десен джунглей.
— Давайте изучим какие-нибудь разломанные двери. Может быть, это даст нам идею, как они работают.
Братья миновали четыре-пять захоронений и нашли двери с проломом. Камень треснул посредине, и кусок блока вывалился наружу. Бораби зажег еще один факел, остановился на пороге и повернулся к Филиппу:
— Я трус. Ты смелее меня, младший брат. Иди. — Филипп стиснул ему плечо, взял факел и вошел внутрь. Том и Вернон последовали за братом.
Они попали в просторное помещение размером примерно восемь на десять футов. В середине возвышался каменный постамент, на котором сидела мумия: ноги подтянуты к подбородку, руки охватили колени. Черные волосы заплетены на затылке в косички. Губы высохли и обнажили зубы, нижняя челюсть отвалилась, и изо рта выпал какой-то предмет. Том присмотрелся и понял, что это вырезанная из нефрита куколка бабочки. В руке мертвец держал украшенный письменами полированный деревянный цилиндр длиной около восемнадцати дюймов. Рядом находился скромный погребальный набор: терракотовые фигурки, разбитые горшки и испещренные рисунками каменные плитки.
Том опустился на колени и попытался понять, как действуют двери. В каменном полу имелся паз; по нему катались отполированные каменные колесики, на которые опиралась дверь. Несколько колесиков лежали в стороне. Том поднял одно и подал Филиппу. Брат повертел его в руке.
— Несложный механизм, — заметил он. — Надо откатить дверь в сторону, и все дела. Вопрос в том, как заставить ее сдвинуться с места.
Они исследовали пространство вокруг, но не нашли очевидного ответа. Бораби ждал их снаружи и тут же кинулся с расспросами:
— Что найти?
— Ничего, — ответил Филипп.
Последним из гробницы показался Вернон. Он нес полированный деревянный цилиндр, который сжимала в руке мумия.
— Бораби, что это такое?
— Ключ в загробный мир.
— Интересно, — улыбнулся американец. И возвратился к гробнице отца. — Взгляните: по размеру ключ точно соответствует вентиляционным отверстиям. — Он начал вставлять цилиндр поочередно во все дырочки и чуть не упустил внутрь. — Из каждой наружу выходит воздух. Чувствуете? — Вернон приставлял по очереди ладонь к отверстиям. — Есть, есть, есть. А вот здесь — нет. Из этого вентиляционного отверстия воздух не идет.
Он вставил в него цилиндр. Тот вошел в дырочку на четырнадцать дюймов, а четыре осталось снаружи. Вернон подобрал с земли гладкий, тяжелый камень и подал Филиппу.
— Прошу. Честь открытия принадлежит тебе. Стукни по концу.
Филипп принял камень.
— Почему ты считаешь, что это получится?
— Дикая догадка и не более.
Филипп взвесил на ладони камень, собрался и с силой ударил по выступающей части цилиндра. Что-то щелкнуло, дерево целиком ушло в отверстие, затем наступила тишина.
Ничего не произошло. Филипп поковырял пальцем срез цилиндра. Он надежно застрял в дырочке.
— Черт! — потерял терпение Филипп и кинулся с кулаками на дверь: — Открывайся, зараза!
Раздался скрежет, пол под ногами завибрировал, и каменная дверь начала сдвигаться в сторону. Появилась темная щель, которая по мере того как каменные блоки катились на роликах по пазам, стала расширяться. Послышался новый щелчок, и дверь замерла.
Вход в гробницу был свободен.
Братья вглядывались в разверзшийся перед ними черный прямоугольник. Солнце только что выглянуло из-за вершин и, хотя успело вызолотить камни, светило под слишком острым углом, поэтому его лучи не проникали во мрак пещеры. Братья замерли, страшась заговорить и позвать отца. Из образовавшегося отверстия потянуло тлетворным запахом разложения — духом смерти.
67
Марк Хаузер ждал, наслаждаясь приятными лучами утреннего солнца и лаская пальцем грубоватый спусковой крючок автомата «стейр». Он знал оружие не хуже собственного тела и без него чувствовал себя не в своей тарелке. Металлический ствол согрелся от постоянного прикосновения, а годами отполированный его ладонями пластиковый приклад был гладким, словно женское бедро.
Хаузер удобно устроился в выемке скалы у спускавшейся вниз тропы. Со своего наблюдательного поста он не видел Бродбентов, но знал, что они внизу и будут возвращаться тем же путем, каким пришли. Наивные люди поступили именно так, как он рассчитывал. Привели его к гробнице Макса. И не к одной, а к целому некрополю. Хаузер подумал, что наконец достиг своей цели. Но на это потребовалось слишком много времени.