Кое-что особенное
Шрифт:
Отвечая вежливыми дежурными репликами, я провела его до конца коридора, отперла дверь и посторонилась, пропуская вперед.
– Вас устраивает, господин Евгений, или предложить что-то другое? Как вы могли догадаться, выбор есть, – сказав это, я отдернула темно-серые бархатные портьеры, демонстрируя огромное трехстворчатое окно и дверь на террасу.
Потревоженная ткань отозвалась легким запахом плесени. Прижимистый Фредерик опять сэкономил на дровах и толком не протапливал дальние комнаты, надо бы распорядиться, чтобы разожгли камин. Хватило бы и железной печки, но вдруг захотелось
– Мне нравится – просторно, чисто, даже собственная ванная есть. – Пока я разглядывала Евгения в своем воображении, он успел осмотреть обстановку. – И камин. Он ведь работает? А вид просто потрясающий!
– Тогда возьмите ключ. Горячая вода у нас с восьми до десяти вечера, обед в час, ужин в полшестого. Буду признательна, если явитесь вовремя, по традиции за столом собираются все наши гости. Звонок для вызова горничной исправен, – я показала на витой шелковый шнур. – Могу я еще чем-нибудь помочь?
– Да… то есть, не то чтобы… Видите ли, я ведь в этом городе совершенно никого не знаю. А поговорить с кем-нибудь очень хотелось бы.
Ну да, конечно. Нужно с кем-то поговорить. А в конце разговора попросить отвести его на Ту Сторону как можно скорее. Например, завтрашним утром. Жить в Сёлванде накладно, а дома его наверняка дожидается уйма дел.
– А вы спускайтесь в холл, там как раз в этот час подают кофе. Познакомитесь с соседями, они с удовольствием помогут вам сориентироваться в первое время.
– Спасибо, – по его губам вновь скользнула улыбка. – Буду рад.
Оставив его, я вышла и аккуратно прикрыла дверь. Пока возвращалась в холл, все думала, как он там устроился. Тщательно ли прибрали номер, исправны ли трубы и не дует ли из окон. Предыдущий жилец ни на что не жаловался, но здесь все так быстро приходит в негодность, а с его отъезда не одна неделя прошла…
На последнем лестничном пролете я остановилась, чтобы навести порядок в мыслях. С какой стати я вдруг беспокоюсь об этом человеке? Бесспорно, он симпатичный малый, но для меня просто случайный знакомый, как и другие. Пробудет несколько дней, в исключительном случае – пару месяцев, и уедет навсегда. Сюда никто не возвращается.
Я посмотрела в окно, по которому стекали капли, собираясь в водяные дорожки. Опять дождь, сильный и затяжной. Значит, в ближайшее время придется сидеть внизу и играть с постояльцами в бридж, пока погода не улучшится. Если, конечно, господин Евгений Марков не вызовется меня заменить.
1.2.
Троица обитателей гостиницы уже расселась вокруг стола и ожидала четвертого игрока. Ларс с ловкостью заправского картежника тасовал колоду, Эмиль с подозрительной гримасой следил за его руками. Ханна, откинувшись на спинку ротангового кресла, специально для нее принесенного с веранды, курила папиросу в длинном лаковом мундштуке.
В этот раз постояльцы подобрались весьма удачно, и каждый был по-своему занятным. Несмотря на то, что
Господин Эмиль Фогг, маленький, сухощавый и язвительный старик с безупречной осанкой, проживал в городе третью неделю под предлогом лечения от чахотки. Но я подозревала, что истинной причиной было желание скрыться от назойливых родственников, в надежде на наследство окружавших его нежнейшей заботой со всей возможной дотошностью.
Он любил воображать за вечерней порцией бурбона, как многочисленные отпрыски – дети, внуки и племянники грызутся между собой, с нетерпением ожидая вестей о его внезапной кончине. И с удовольствием делился с окружающими историями из жизни невыносимого семейства. Впрочем, нас эти рассказы забавляли, так что никто не возражал.
Великолепную Ханну Халль обожали в столице и знали в каждом мало-мальски цивилизованном городе. Она была известной актрисой и признанной красавицей. Ее портреты продавались во всех уголках Империи. На ее счету было множество разбитых сердец, ходили даже слухи о романе с членом королевской семьи…
Ханна появилась на пороге несколько дней назад, одетая в умопомрачительное дорожное платье, с идеальной прической и свежим цветом лица, словно и не тряслась долгие часы по дрянной дороге. Двое мальчишек внесли за ней следом гору чемоданов, картонок и саквояжей и убежали, даже не выклянчив денег за услуги, лишь взглянули на диву с обожанием.
Что же привело сюда эту блистательную особу? Ответ оказался печален и прост. Молодость. Ханна понимала, что никакие ухищрения не в силах замедлить ход безжалостного времени – она начинала стареть. Пусть пока это было почти незаметно.
Третий гость, Ларс, был самым молодым, находился в Сёлванде дольше всех и единственный не по своей воле. Его не интересовали чудеса, он обладал отменным здоровьем, а в город прибыл по долгу службы в качестве ревизора, да так и застрял на три с лишним месяца. Оказывается, Сёлванд мог не только не пускать сюда нежеланных гостей. Ларса город почему-то не выпускал.
Расходы на его проживание оплачивала казна, а взамен он ежемесячно отправлял отчеты. В свободное время пытаясь изыскать способ выбраться, наконец, из “этой треклятой дыры”. Нетрудно догадаться, что такое положение вещей его характер отнюдь не улучшило.
Вот и сейчас Ларс тасовал потрепанную колоду, с неприязнью поглядывая то на дождь за окном, то на струйку дыма, тянувшуюся от папироски Ханны. Ханну он невзлюбил с первого взгляда вместе со всеми ее привычками, но открыто высказывать недовольство не решался – актриса умела ловко осадить любого нахала.
– Уна, милочка, будь любезна, распорядись, чтобы подали еще кофе, – бархатным, хорошо поставленным голосом проговорила она. – Надеюсь, ты к нам присоединишься?
Я дала указания прислуге и заняла место за столиком. Моим партнером был Ларс. За долгие дни, проведенные им здесь, мы успели привыкнуть друг к другу и отлично сыгрались. Но Ханна с Эмилем оказались сильными противниками, так что игра шла на равных.