Кое-что приятное
Шрифт:
Глаза Сорена округлились. Нора наклонилась и театрально прошептала.
– Она знает.
– Я знаю, - прошептала миссис Мэйвуд. Она толкнула Сорена локтем в ребра. – Может, я и старая, но старые глаза видят все.
– Ну, - ответил Сорен, выглядя слегка ошеломленным.
– Если вы обе простите меня, мне нужно найти новую работу.
– Ох, помолчи.
– Она игриво похлопала его по руке.
– Я не сплетница. Я рада за вас. И рада знать секрет, который больше никто не знает. Когда тебе семьдесят, радости находишь в любой мелочи. И если вам станет легче, я скоро переезжаю
– От этого мне ни капли не легче, - ответил Сорен.
– Я бы хотел видеть вас каждое воскресенье в церкви. Кто же скажет, что моя проповедь затянулась?
– Я справлюсь с этой работой, - ответила Нора.
– Видите?
– сказала миссис Мэйвуд.
– Все будет в порядке.
– Мы будем по вам скучать, - сказал Сорен.
– Без вас все будет иначе.
– Без Джорджа здесь слишком одиноко.
– Вы продаете ферму?
– спросила Нора.
– Отдаю ее дочерям. Скорее всего, они продадут землю и оставят дом, так что вам лучше поплавать сейчас, если хотите. Может быть последний шанс.
– Этот купальник весь день мне натирал, так что думаю можно им воспользоваться, - ответила Нора.
– Я помню, как ты прыгала бомбочкой с пирса. Однажды ты пришла без купальника, - сказала миссис Мэйвуд.
– Яркие впечатления подарила мальчикам.
– Спасибо за напоминание, - ответила Нора.
– Я и забыла то унижение.
– Для этого церквям и нужны старухи, - сказала миссис Мэйвуд.
– Мы держим детей в узде. Вы можете остаться здесь сколько пожелаете. Я буду в доме, разбираться с посудой. И нет, ты не можешь помочь.
Миссис Мэйвуд поцеловала Нору в щеку и погладила Сорена по руке, затем прошла мимо него и вернулась в дом.
– Ну, - начал СОрен.
– Ну.
– День оказался интересным.
– Да, - ответила она кивая. – Думаю, мы можем сделать только одно.
Он вопросительно изогнул бровь.
– И что же?
– Прыгнуть бомбочкой.
– Что?
– Кто последний — тот мерзкая ванилька!
Нора побежала по настилу и направилась вниз по холму к пруду. Она сдернула футболку на бегу и сбросила сандалии. Пока она сдергивала джинсы, размытое черное пятно пронеслось мимо нее, и когда она подняла глаза, в ее лицо ударила вода.
– Ах ты ублюдок, - сказала она, смахивая воду с лица. Сорен был на середине маленького пруда и ухмылялся ей.
– Как ты меня обогнал?
– Кто из нас бегает по утрам пять дней в неделю, а кто нет?
– Ты до сих пор в одежде?
– Я обсохну на байке, - ответил он.
– Если будешь вести байк насквозь промокшим, спровоцируешь аварию. Ты ведь понимаешь это?
– Предлагаешь ехать голым?
– Как вариант проскочить пробку.
– Ты идешь или нет?
– Ага, иду.
– Нора отбросила ногой джинсы, сделала пару шагов назад и побежала. В прыжке с разбега она бомбочкой нырнула в воду и приземлилась в футе от Сорена. Когда она вынырнула его, волосы облепили его лицо.
– Это было лишнее, - ответил он, зализывая волосы назад.
– Мы согласны, что мы не согласны, - сказала она и начала заплыв. Она давно не
Когда Сорен подплыл к ней, она обернула руки вокруг его шеи, а ноги вокруг талии, и он поддерживал ее, пока они плыли в теплой воде. Солнце низко висело на небе и все от белого дома до блестящей воды и золотых волос Сорена сияло.
– Я говорил тебе сегодня, какая ты красивая?
– спросил он.
– Нет.
– Тогда попытаюсь это сделать в будущем.
Нора ущипнула его за плечо.
– Спасибо за помощь сегодня, - сказала она.
– Мне лучше.
– Я твой священник. Ты моя прихожанка. Моя работа помогать тебе найти свое место в церкви.
– Вы очень хорошо справляетесь со своей работой, Отец Стернс.
– Она поцеловала его в обе щеки, и он прижал ее ближе, крепче. Но недостаточно близко. Недостаточно крепко. – Погоди, теперь я должна кое-что сделать.
– Что?
Она схватила край его футболки, потянула вверх и сняла ее. Она со шлепком приземлилась на пирс.
– Вот. Так лучше, - ответила она.
– На много лучше.
– Будем надеяться, что Реджина не увидит нас из дома.
– Она и так все знает, - ответила Нора. – Сказала, она что-то подозревала, потому что ты внезапно выглядел на много счастливее, после моего возвращения в церковь. Тебе придется быть менее счастливым, чтобы люди не начали подозревать.
Он покачал головой.
– Невозможно. Если ты только не бросишь меня снова.
– Не планирую тебя больше бросать.
– Тогда, боюсь, мне придется остаться очень...
– Он поцеловал ее шею.
– Очень...
– Он прикусил другую сторону ее шеи.
– Счастливым.
Она прильнула к нему со всей силой, скользя ладонями по его мокрой спине.
– Ты счастлива?
– тихо спросил он, словно боялся ответа.
– Я... почти, - ответила она.
– Все еще злишься на меня?
Злилась ли она? Хороший вопрос. С ее возвращением после года затворничества из-за расставания с ним, сперва все не было прекрасным, но со временем, они научились ладить, несмотря на их разрыв. Но затем Сорен уехал в Сирию на три месяца и вернулся совершенно другим человеком. Он всегда был садистом, но не в этом случае. Что-то превратило его в жестокого зверя. Когда она провела ночь с ним после его возвращения, он оставил синяки на ее лице, что не было ее табу, но это он делал очень редко. В «Восьмом круге», он превзошел себя, унижая ее. Он даже приказал ей больше не писать о нем в ее книгах, несмотря на то, что воспоминания о том, что они пережили вместе, были ее собственностью, а не его. В отместку, она написала книгу о ее сложных чувствах к Уесли. И какая ирония, именно эта книга вернула ее к Сорену, именно эта книга, стала началом конца ее счастливой жизни с Уесли.