Кофе и полынь
Шрифт:
Осознав, что последние слова также относятся к леди Милдред, я ощутила суеверный ужас.
– Что бы ни произошло в прошлом, это не повторится, – ответила я твёрдо и ободряюще сжала руку Георга, сейчас побелевшую и холодную. – Вы не передумали? Может переночуете в особняке?
Но он, увы, отказался; я же, по правде сказать, не имела сил, чтобы настаивать.
Зато с нами остался маркиз.
Это вышло как-то само собой. Наше прибытие – позднее, суматошное – взбаламутило весь особняк. Даже мальчики Андервуд-Черри, давно уже лежавшие в своих кроватях, проснулись и прибежали вниз – узнать, что происходит…
«В кофейню проник мёртвый, вернее, не вполне мёртвый колдун» – мало того что звучит странно, так ещё и ничего не объясняет.
Но маркиз – дядя Рэйвен – сумел уладить всё буквально парой слов.
– В «Старом гнезде» случился небольшой пожар, мистер Мирей и мистер Белкрафт пострадали из-за дыма, а мисс Рич едва не погибла. Ей сейчас необходима тишина, отдых и, вероятно, успокоительные капли, – произнёс он и обменялся взглядами с Паолой; та, считав понятные только ей, кажется, знаки, быстро увела детей обратно в спальни, хотя Лиама пришлось тащить едва ли не за ухо. – Хотя сомневаюсь, что леди Виржиния держит успокоительное.
– У меня есть капли, – откликнулся тут же мистер Чемберс; судя по его виду, он не то что не ложился ещё спать, но даже и не помышлял об этом. – Есть от Смитсона, есть «Королевские», а ещё есть «Умиротворяющий Травяной Чай от миссис Грин»…
– Похвальная предусмотрительность для дворецкого, – сдержанно улыбнулся дядя Рэйвен.
– О, скорее, насущная необходимость, раз уж приходится работать на мою племянницу, – елейным голосом возразил Клэр, который до сих пор молчал, только разглядывал меня чересчур внимательно. – Мистер Чемберс, вы ещё здесь?
Дядя Рэйвен сам проверил у Мэдди пульс – она уже не плакала, но всё ещё вздрагивала от каждого прикосновения – и затем отмерил ей нужную дозу лекарства. Он же распорядился о том, чтобы отправить Эллису письмо с изложением случившегося. Очень своевременно; мне самой и в голову не пришло этого сделать, а ведь я хорошо понимала, что порой неведенье может тяжело ранить, особенно если речь идёт об опасности, грозящей тем, кого мы любим… Да и к тому же Мэдди нуждалась в поддержке, и не только моей.
Письмо должны были передать ему утром.
– Что ж, хотя бы он проведёт эту ночь спокойно. Пожалуй, даже немного завидую, – позволил себе невесёлую шутку дядя Рэйвен, и я сразу вспомнила его оговорку о том, что он почти что не отдыхал последние два дня.
И – ощутила укол совести: если б маркиз не стал нас отвозить в особняк на своём автомобиле, если б не остался, чтоб позаботиться о Мэдди…
– Ах, этот взгляд человека, который имел удовольствие лицезреть свою подушку в лучшем случае позавчера, – заметил в сторону Клэр; он исчез некоторое время назад, а теперь опять появился. – Незабываемый в своём роде, да. Я велел подготовить гостевую спальню, к слову, так что если вам угодно…
Маркизу, вероятно, было «угодно», если не сказать больше; он сухо поблагодарил Клэра и, отдав указания сопровождавшему его водителю, немедленно отправился спать. Что же касалось меня, то я не имела решительно никаких сил, чтобы отпустить Мадлен от себя хоть на минуту. Да и она тоже, пожалуй… Мы так и держались за руки почти всё время, и заснула она в моей постели – на удивление быстро, почти сразу. Ко мне же, несмотря на изматывающую, истощительную усталость, сон не шёл. Я долго сидела на краю постели
«А ведь днём было тепло», – пронеслось в голове.
– Так и знал, – негромко произнесли у двери. – Вы считаете, что сон вам не нужен, дорогая племянница? Или что без вашего надзора тотчас же случится нечто ужасное?
Клэр стоял на пороге спальни, скрестив руки на груди. В полумраке, издали, облачённый в великоватую домашнюю одежду, он выглядел сейчас необыкновенно юным – скорее, моим ровесником, нежели старшим братом матери.
– Я ни за кем не слежу, и…
– Довольно этой чуши, – поморщился Клэр. Затем подошёл – и забрал у меня чашку, к тому моменту уже опустевшую. – Своим нелепым объяснением маркиз мог обмануть разве что вашего дворецкого. Обыкновенный пожар не напугал бы ни вас, ни эту вашу смелую девицу Мадлен… Спите спокойно. Джул сегодня обещал присмотреть за всеми нами; он, разумеется, не может бодрствовать каждую ночь, но сегодня, поверьте, нам ничего не грозит.
– Но…
– Спите, моё очарование, – и Клэр, улыбнувшись, шутливо ткнул мне пальцев в лоб, словно бы понуждая откинуться на постель. – А если вы не уснёте сию секунду, я велю принести сюда стул, сяду у окна и буду присматривать за вами обеими, пока не рассветёт.
Угрозу свою он, разумеется, немедленно исполнил… а я, засыпая, нет-нет да и поглядывала на чёткий профиль на фоне окна. Там, снаружи, клубился туман. Немного пахло гарью и дымом – вероятно, от волос Мэдди; оглушительно билось сердце – её ли, моё или, может быть, Клэра?..
«Я не одна, – подумалось вдруг. – Я не одна, а значит, смогу одолеть кого угодно».
С этой мыслью я уснула; мне не приснилось ничего – право, хороший знак.
Эллис появился у порога особняка уже после полудня, аккурат к позднему завтраку; измученный, встревоженный и, очевидно, очень голодный – словом, совершенно неотразимый.
– Я получил письмо около восьми утра, – сообщил он настолько виновато, что даже у маркиза стало сочувственное лицо; и только Клэр по обыкновению закатил глаза. – Но посчитал, что немедленно заявиться к вам и всех перебудить будет бесчеловечно… – Запнувшись, он снял кепи и приложил его к груди. А затем продолжил чуть более бодро: – Но зато я успел опросить возможных свидетелей близ кофейни. Увы, никто ничего подозрительного не заметил. Незадолго до… до пожара на Гарден-стрит остановился подозрительный экипаж, но, увы, это всего лишь богатая вдова спешила на свидание к молодому любовнику. Они, бедняжки, так всполошились, когда я к ним нагрянул, что, честно признаться, я даже устыдился своей бесцеремонности.
– Это вы-то? – не выдержал Клэр. И добавил, раздражённо цокнув языком: – И не стойте у дверей, как провинциальный лакей. Впечатлительных детей и старых ханжей тут нет, так что обнимите уже скорее свою прелестную невесту, пока она не расплакалась от избытка чувств.
Он ещё не договорил, когда Мэдди бросилась к Эллису на шею. Возможно, и поцеловала его; я не видела, потому что была чрезвычайно занята бараньим филе под белым соусом и крокетами у себя на тарелке. Право, какой аппетит разыгрывается, если хорошенько отдохнуть и чуть подольше поспать!