Кофе с сюрпризом
Шрифт:
– Только на дуэль меня не вызывайте, хорошо?
Мэтью поднял руку, словно хотел расстегнуть воротник рубашки, но на полпути передумал, и загадочно констатировал:
– Значит, вы всё-таки преуспели, мистер Норманн.
– Ну да… – Эллис сморщил нос, готовясь чихнуть. – А-а… а, нет, пронесло. Да, преуспел, но уходить пришлось не самым приятным путём. После дождей в старых туннелях воды по пояс, а на выходе вообще пришлось нырять. Эйвон нынче глубок.
Тем временем Мадлен опомнилась и подскочила к Мэтью, чтобы помочь ему – показать, куда повесить пальто и шляпу.
– И когда маркиз может рассчитывать на отчёт? – спросил Мэтью, присаживаясь за столик. Георг поджал губы и отправился на кухню – помогать Мэдди.
– Как только… Чхи! …как только вы, мой друг, доберётесь до своего обожаемого маркиза, – проворчал Эллис. Свитер у него так и норовил сползти с одного плеча. – Отчитаюсь я прямо здесь и сейчас. В конце концов, Виржиния имеет к этому делу прямое отношение.
Взгляд у Мэтью сделался таким холодным, что я уже подумала – сейчас грянет отповедь пополам с рекомендациями не впутывать леди в дела Управления. Однако ожидания мои не оправдались. Вместо этого грозный секретарь маркиза вдруг улыбнулся и сказал:
– Верно. И мне тоже есть что рассказать. Однако прежде, чем мы приступим… Возможно, кто-то из присутствующих не хотел бы оказаться вовлечённым в расследование? – и он выразительно посмотрел на миссис Хат. Та смущённо потупилась. – А у кого-то есть другая… работа? – добавил Мэтью и взглянул на сей раз в сторону тёмного коридора между залом и кухней.
Я мгновенно догадалась, в чём дело.
– Мистер Маноле!
Лайзо выступил из тени, посмеиваясь и поднимая руки, будто сдаваясь на милость врагу, а потом остановился, ожидая вердикта. Но прежде, чем я успела сказать хоть слово, Эллис вновь оглушительно чихнул и разрешил великодушно:
– Пусть остаётся. К тому же не так важно, уйдёт он или нет. Всё равно к завтрашнему вечеру знать будет больше нашего.
В это время вернулись Мадлен и Георг – с голубым кофейником, близнецом безвременно почившего в битве с мисс Купер, и целым блюдом пирожных. Я обошла зал и убедилась, что окна плотно закрыты шторами, а двери – заперты; Лайзо, делая вид, что его здесь и нет, снова отступил в полумрак коридора. Миссис Хат и Георг степенно удалились на кухню.
Таким образом, за столом нас осталось четверо.
Первым начал рассказ Мэтью Рэндалл.
– Откровенно говоря, леди Виржиния, та статья за подписью «Ироничного Джентльмена» сильно обеспокоила маркиза Рокпорта, – многозначительно произнёс он и сделал паузу, дабы все мы могли осознать степень этой обеспокоенности. – Владелец газеты и оба редактора имели вчера вечером долгую беседу в Управлении спокойствия… разумеется, не с офицерами Управления, – скучным голосом уточнил он, и меня пробрало холодком. – Как правило, этого бывает достаточно, чтобы заручиться безоговорочной поддержкой любых свидетелей. Однако ни владелец, ни старший редактор, как выяснилось, ничего не знали ни о личности «Джентльмена», ни о путях, которыми его статья попала в газету. А второй редактор, отвечающий непосредственно за подготовку к выпуску, наотрез отказался раскрывать
Тут Эллис не выдержал:
– Даже после беседы с маркизом лично?
– Боюсь, что так, – сдержанно кивнул Мэтью. – Однако оснований задерживать этих весьма достойных людей и далее у нас не было. Мы договорились продолжить беседу наутро. Я тогда ещё подумал, что всё к лучшему, потому что второй редактор явно колебался и, кажется, готов был намекнуть на личность автора статьи… Однако утром он не явился на беседу.
– Сбежал? – понятливо вздёрнул брови Эллис.
Мэтью усмехнулся:
– Нет. Причина была гораздо более уважительная. Он просто не проснулся. Тихая смерть во сне без видимых причин… насколько можно судить по предварительным результатам вскрытия.
Тишина в зале воцарилась такая, что слышно было, как урчит в подвале новый холодильник. Мэдди сидела неестественно прямо, скомкав юбки у себя на коленях и уставившись в противоположную стену потемневшими глазами. Подозреваю, что я сама вряд ли лучше выглядела, потому что Эллис проворчал что-то о бледности и обмороках, а Мэтью справился о моём самочувствии.
– Я чувствую себя прекрасно, благодарю за внимательность, – кивнула я, невольно надевая фамильную ледяную маску Валтеров. Губы точно онемели; от дурных предчувствий чудилось, что стены кофейни медленно, но верно сдвигаются. – Продолжайте, прошу вас. Полагаете, то, что случилось с редактором – совпадение?
– Как знать, – покачал головой Мэтью. Взгляд у него был немного виноватый, в противоположность Эллису, который наблюдал за мною со странной смесью одобрения и напряжённого ожидания. – Мне бы не хотелось беспокоить вас лишний раз, но Рэй… но маркиз Рокпорт настоял на том, чтобы вы всё узнали, причём из первых уст. Он полагает, что это убережёт вас от неосмотрительных шагов, вроде самостоятельного расследования.
Маленькую оговорку заметила, похоже, только я, и это коротенькое «Рэй» меня настолько поразило, что даже душный страх отступил. Уже задним умом я поняла, что Мэтью, скорее всего, нарочно оговорился – ведь из всех присутствующих разве что Эллис ещё называл иногда маркиза Рокпорта «ваш дядя Рэйвен», и то лишь в личном разговоре со мною и в шутку. Так что удивиться неожиданно фамильярному обращению могла только я.
А если ещё вспомнить, что дядя Рэйвен говорил иногда, что удивление – лучшее лекарство от страха…
– Маркиз хорошо меня знает, – двусмысленно ответила я, мимолётом подарив Мэтью благодарную улыбку. Если он настоящий секретарь и доверенный человек дяди Рэйвена – он догадается, за что. – Так что это было верное решение. Признаться, я уже подумывала о том, чтобы попробовать разузнать что-нибудь об этом «Джентльмене» через своих знакомых.
– Ла Рон? – понимающе хмыкнул Эллис.
Я кивнула:
– Именно. Ведь именно он первым связал между собою «Призрака старого замка», «Озабоченную Общественность» и ещё нескольких авторов, предположив, что это один и тот же человек. К сожалению, Луи ла Рон может опираться в своих предположениях только на стиль, на схожесть метафор и слога.