Кофе со сливками
Шрифт:
Алина, конечно, неоднократно бывала у Катюхи в гостях, но в таком состоянии и в такое время – ни разу. Поэтому они никак не могла увидеть знакомую местность: кругом простиралась незнакомая локация. Какие-то ларьки, бомжи, толпы молодёжи с разноцветными флагами… Будто только что был не понедельник, а суббота. Праздник был в самом разгаре.
– Скоро приедем, – сообщила Катя. – Вот сюда вот сверни…
Фарух, как истиннейший джентльмен, безропотно подчинился, направив автомобиль по указанному маршруту. Фары осветили всю улицу, всю подъездную площадку – среднеклассовую, сплошь заставленную «пежо», «вольво» и «фольксвагенами». Международник-переводчик быстро нашёл место, куда бы приткнуться, будто был заправским водилой.
Алина, конечно, рассказывала об этом и Брюзгину во время одного из чаепитий. Тот рассмеялся. Да, рассмеялся над такой ужаснейшей проблемой! Это же не шутки, что девушек чуть ли не заставляют в этом участвовать.
«Это всё очень странно, – заявил он, широко улыбаясь. – Девочка бреется, надевает кружевное бельишко, а потом идёт употреблять алкоголь с малознакомыми парнями. Что она хочет от них? Или ничего? Зачем туда идти, зачем это делать, если ты не жаждешь продолжения, ты мне можешь объяснить? Или про те же нашумевшие ролики с разных «вписок». Когда ты туда идёшь, ты вполне осознаёшь, чем всё это закончится, и зачем ты всё это делаешь. Просто у девушек другая проблема».
«Недоступность?» – спросила она, намекая, что без алкоголя-то они никому и не дадут.
«Безответственность, – ответил он, снова изъявляя на свет свою гаденькую улыбочку самодовольно всезнающего УГНЕТАТЕЛЯ. – Я всё раньше думал, когда знакомился с женщинами на сайтах знакомств, почему у них главный критерий поиска – «ответственность. Ну, чтобы ты был ответственным. А потом-то я и понял: чтобы можно было «косячить» со спокойной душой, а кто-то другой за них брал эту пресловутую ответственность. Напилась в клубе – виноваты подружки, которые тебя туда затащили. Напилась в клубе и занялась незащищённым сексом – виноваты мужики, которым одно только и надо. А уж если напилась в клубе, занялась незащищённым сексом, забеременела или подцепила ВИЧ, то…»
«Достаточно! – вспыхнула она. – Но ты и не можешь полностью отказываться от ответственности!»
«Интересное рассуждение, – продолжал он, выждав многозначительную паузу умудрённого опытом человека. – Что значит «отказываться от ответственности»? От ответственности за кого? За этих… Дамочек?»
«Конечно! Ведь если бы мужики вели себя нормально, то и девочки эти такого бы не делали!»
Он просто рассмеялся опять, допил чай из своей любимой кружки с медной дворянской подставкой, а потом пошёл на работу в приподнятом настроении: ну, аргументация была слаба, но вот её коллега – преподавательница английского языка по имени Анастасия, высокая, бедрастая, с аккуратной маленькой грудью и короткими шатенистыми волосами, чьё лицо было украшено брызгами коричневых родинок, объяснила бы получше. У той всегда были виноваты отцы, сыновья, предки-мужики, что родились триста лет назад, коллеги по работе (мужского пола, естественно), собеседники в социальных сетях. Как она говорила, У НЕЁ ЕСТЬ ЛОГИКА, И ЕСТЬ ДУША, поэтому она-то всё правильно понимает. И мужики должны всегда и за всё просить прощения, а уж их мужичьё – и подавно. «Должны всему миру».
И как-то Алине стало очень неприятно от этих воспоминаний… Она резко всё поняла – какой же у неё хреновый мужик! Всё время строил из себя чистенького, всё время вёл себя так, будто она ему прислуга, будто она ему должна! А она ему, между прочего стоит заметить, в домработницы не нанималась. Он даже во время ухаживаний за ней думал так – она могла поклясться, что он подарит ей цветочки, поводит её в ресторан, а она должна будет сразу в койку к нему прыгнуть! Вот же… Гад!
Но, как всегда бывает, за этими беспокойными размышлениями она даже и не заметила, как их путь подошёл к концу, и Фарух уже парковался в тени белёного тополя. Интересно, ей снова показалось, что тут она первый раз… Но это ещё что. Ей стало лезть в голову уже другое воспоминание – из юности одной девушки, с которой она когда-то дружила. Там её бывшая подружка села в такси, и странный таксист, чьей внешности она не помнила – позже он ей казался сгорбленным, припавшим к рулю, в странной чёрной кепочке. Он поехал не по нужному маршруту, не слушал её, в какие-то гаражи. Только устроив страшную истерику, она заставила его остановиться. Куда он её вёз, что хотел сделать… Наверное, после этого случая у той девчушки развилась страшная фобия.
Алину выдернуло из воспоминаний прикосновение страхового агента, и она поняла, что они уже приехали, только сейчас это осознала. Катя где-то на улице ухахатывалась.
Она никак не могла вспомнить его имя. Джон? Майкл? Лоренцо?
– Sorry, – сказал он, улыбнулся кипенно-белыми зубами и вылез из автомобиля, скрипнув тёмно-синим сиденьем.
Алина последовала за ним, и почувствовала, что на улице заметно похолодало. Время уже было позднее, ночь. Но звёзд не виднелось – смог не позволял их рассмотреть. Фарух что-то живо переводил Кате, а та таращилась во все глаза на тренера пловцов, неуёмного шутника, судя по всему. Алина почти ощутила себя лишней на этом празднике жизни, как снова почувствовала прикосновение иностранца – тот аккуратно приобнял её за локоть.
– Чего же мы мёрзнем?! – воскликнула Екатерина, которую совсем уж развезло. – Ко мне! Быстро…
Никто не хотел сопротивляться этому уместному предложению.
Она повела своих новоиспечённых друзей к себе в подъезд, и иностранцы с удовлетворением отметили, какой же он чистый и облагороженный – цветов в подъездах, правда, не было, но… Зато плафоны!
Квартира у Кати оказалась шикарной, с ремонтом, с красивой тёмной дверью, просторной прихожей, кухней, ванной и ещё тремя комнатами…
– Я сама её купила! – сказала Катя. – И ремонт сделала сама. Вас, мужиков, допросишься, что ли…
Иностранцы вежливо хохотнули, и Катя провела всех на кухню, предложив им зелёный чай. Фарух согласился, и поспешно ухватился за телефон – ему кто-то позвонил. А сама Екатерина же таяла так, как мороженое на солнцепёке, и тренер пловцов или тренер-пловец увёл её за собой в одну из комнат – вот так, просто и бесцеремонно, схватив за руку. Та что-то продолжала пьяненько лепетать…
Фарух же ничуть не растерялся – вот уж дипломат будет знатный. Поговорив по телефону, принялся с кем-то переписываться. Или в футбол играть – Алина наверняка знать не могла.
Не то Джон, не то Леон оказался совсем уж близко – он смотрел своими тёмными глазами на Алину, приобнимая её одной рукой за плечи. Та же вцепилась в пустую кружку из-под чая и изо всех сил придумывала, о чём бы поговорить. Как назло, Фарух тоже молчал, и не хотел подкинуть темку для разговора. «Джон Доу» принялся гладить её по руке, не отрываясь взглядом от её лица. Алина заёрзала на стуле, и что-то хотела сказать, но снова потеряла мысль. Она находилась в таком странном состоянии…
ВТОРОЕ ИЮНЯ, 1:30
Парень перестал гладить её по руке, медленно пошёл прочь, не отпуская Алину. Та тоже поднялась, глупо хихикая – проклятый алкоголь совсем её разморил, и в голове у неё вертелся лишь один вопрос – куда повели Катю.
Она пошла следом за этим парнем, чувствуя его крепкую кисть на своей руке. В какой-то момент она хотела остановиться, но этот самец даже не заметил – как шёл, так и шёл, как будто вёз железные санки по грязной колее, что немного застряли… Но не критично. Можно продолжать путь.