Когда альфа замурлыкает
Шрифт:
— Что значит «если я останусь»?
Арик произнёс это таким странным, резким тоном, расстроившись из-за её отъезда, что было даже смешно.
— После случившегося я не могу здесь остаться. Я уеду. Сегодня. Возможно, в ближайшие два-три часа. Как только обналичу свою зарплату, я поеду в аэропорт.
— И куда ты отправишься?
Она пожала плечами.
— Я еще не думала об этом. Думаю, чем меньше я строю планов, тем меньше вероятность, что бывший меня найдет.
— Ты бежишь из-за него, — нахмурился
— Это самый безопасный способ не только для меня, но и для моей семьи.
— Это глупо.
В резких словах чувствовался упрёк.
— Для тебя, может быть. — Но для неё это был единственный план, который имел хоть какой-то смысл и позволял избежать причинения вреда её семье.
— Твой разум затуманен. Бегство не заставит этого парня отстать.
— Если меня здесь не будет, у него не останется причин здесь находиться.
— Или если он не сможет найти тебя, то пойдет к твоей семье и заставит выдать твое местоположение.
— Он не станет…
— Что? Вредить им? Угрожать? Ты в этом уверена? Готова рискнуть?
Кира сжала губы, пока обдумывала слова Арика. Как он посмел разнести в пух и прах единственный план, который у неё был?
Его голос смягчился.
— Я не пытаюсь тебя напугать, Кира. Ты уже через многое прошла. Но давай будем честны. Этот засранец в отчаянии. А отчаянные парни совершают непредсказуемые поступки.
— И что ты предлагаешь делать? Оставаться здесь и надеяться, что про меня не напишут статью в газете?
«Найдено тело парикмахерши, которая стала жертвой её психованного бывшего».
В свете утреннего солнца глаза Арика блеснули золотом.
— Я не позволю ему навредить тебе.
Горький смешок, наполненный разочарованием, сорвался с губ Киры.
— И как ты его остановишь? Ты не можешь ходить за мной как приклеенный двадцать четыре часа в сутки.
— Поспорим?
Как ни смешно, но говоря это, он был абсолютно серьёзен. Но Кира была для него незнакомкой. Никто. А у человека его положения были дела поважнее, нежели нянчиться с парикмахершей.
— Ты смешон.
— Не вижу ничего смешного в своем желании тебя защитить. Вообще-то, большинство людей назвало бы такое поведение рыцарством.
Да, назвали бы, Кира задалась вопросом о его мотивах.
— Почему это тебя так беспокоит? Мы едва знаем друг друга. Мы ненавидели друг друга до вчерашнего ужина. — С тех пор многое изменилось. Теперь ненависти не было, но Кира не могла точно определить, что чувствовала к нему, или он к ней. Похоть, да. Интрига. Но что-то большее?
— Ты знаешь, что бы люди сказали насчет ненависти.
Да, знала, но, конечно же, Арик не был настолько самоуверен, думая, что она любит его, и Кира не настолько наивна, чтобы поверить, что он любит её.
— Этот разговор
— Если ты настаиваешь. Позволь тебя подвезти.
— Здесь недалеко.
— Нет, это не так. Учитывая возможную опасность для тебя, ты не должна идти одна. Поэтому либо поехали, либо пошли. В любом случае, я сопровождаю тебя.
— Упрямый, как осёл. — Кира воздержалась от использования слова «задница», но больше потому что это заставило её думать о тугой заднице Арика, а не о ревущем животном.
— Я предпочитаю упрямого котёнка.
Котёнок? У Арика было слишком много харизмы для домашней кошки.
— Итак, что решишь, мышонок? Пойдем пешком, или тебя подвезти?
В итоге она выбрала комфорт и пожалела об этом, как только посадила свою попку на теплое пассажирское сиденье. Кабина его грузовика хоть и была просторной, в то же время довольно тесной, создающей интимную обстановку. Запах Арика, одеколон и сама его сущность окружили Киру, пробуждали воспоминания о том, что здесь случилось прошлой ночью.
Глядя на его руки, держащие руль, Кира вспомнила, что эти руки делали с ней прошлым вечером. Какое удовольствие Арик ей доставил. Она покраснела от воспоминания, по телу побежали мурашки, вызывая пульсацию между ног. Киру потрясло, что разум смог так легко отвлечься, особенно в такое время. Она отвела взгляд.
Тем не менее Кира всё ещё ощущала присутствие Арика.
Кажется, он не заметил. Его глаза остались прикованными к дороге, а руки он, к сожалению, держал при себе.
Кира играла с ниточкой на джинсах, не в настроении говорить и не обращая особого внимания на дорогу, пока не поняла, что они ехали уже некоторое время и до сих пор не прибыли.
Кира всмотрелась в лобовое стекло и нахмурилась.
— Где мы? Это дорога не ведет в парикмахерскую.
— Нет, не ведет.
— Ты решил ехать окольными путями? Пытаешься сбросить Грегори с хвоста, если он последует за нами? — Она посмотрела назад, стараясь рассмотреть, нет ли в одной из машин, следующих за ними, её бывшего. Замышлял ли он протаранить их и убить? Столкнёт с моста? Будет стрелять? Или…
Она захлопнула дверь в своем слишком активном воображении, которое порождало огромное количество сюжетов для параноидального разума.
— Мы не едем в парикмахерскую.
Кира посмотрела на Арика, когда до неё дошел смысл его слов. Арик быстро глянул на неё янтарными глазами, снова поразив своей красотой, — а также своей ухмылкой.
— Что значит «мы не едем в парикмахерскую»? Куда ты меня везёшь? — Хоть бы не в какое-нибудь пустынное место, где он мог бы убить её и избавиться от тела. Арик, наверное, уже и Грегори притащил на место преступления, чтобы обеспечить подозреваемого. Возможно, Арик расценил это как шанс отомстить за отрезанные волосы. Опять неверный выбор мужчины привел к тому, что Кира попала из огня да в полымя.