Когда альфа замурлыкает
Шрифт:
Убийство бы его удовлетворило, но это незаконно. Облом.
Тем не менее нужно что-то делать. Не понадобилось тонкого нюха, чтобы почувствовать ужас, исходящий от Киры. Простое граффити не могло до смерти испугать его бесстрашного мышонка. Но когда стала известна возможная причастность бывшего жениха, в голове сформировалась полная картина.
Картина, требующая дополнительной информации. Но Арик не мог заставить Киру рассказать, и именно поэтому он позволил ей подняться в квартиру в одиночку. Это противоречило его здравому смыслу, но он уступил, довольствуясь
Логика, однако, не успокоила внутреннего дикого зверя. Запах крови и не просто крови, а крови волка, довёл его до грани. Тот, кто оставил послание, был ликаном. Врагом. Тем, кто осмелился не только угрожать женщине Арика, но и зайти на его территорию.
Пока Арик, возможно, и не правил волчьей стаей этого города — малочисленной группой шавок, лишь потому что многие из них отказывались жить по городским законам и знали, что не стоит переходить ему дорогу.
Правила гласили, что все ликаны, приезжающие в его город, должны явиться к вождю стаи. Вождь, в свою очередь, уведомлял Арика, который, будучи милостивым кошачьим королем, позволял гостю остаться, пока он или она вели себя прилежно. Но пересечь черту и…
Скажем так, Арик следовал своим законам, которые защищали их всех от обнаружения. Тот факт, что кто-то осмелился появиться, чтобы навредить, Арика совсем не устраивал. Тем более, это означало, что Кира имела дело не с обычным бывшим парнем, который отказывался её отпустить.
«Её пытается получить перевёртыш».
Но у него не получится. Арик об этом позаботится.
Арик должен был игнорировать своего льва, который бился и скребся, требуя, чтобы они последовали за Кирой и остались рядом. Инстинкт, отточенный годами, говорил, что она была в безопасности в квартире. Дверной замок не показал никаких признаков взлома, и быстрая проверка переулка не выявила никакого недавнего запаха тех, кто, возможно, пытался подняться по пожарной лестнице. Волк оставил своё сообщение и ушёл.
Но когда дело касается обеспокоенности Киры, предположений было недостаточно. Он должен был быть уверен. Должен сам увидеть её в безопасности.
С этой целью он вскарабкался, оставаясь вне поля зрения хорошо освещенного окна на втором этаже, на шаткую металлическую конструкцию, которую требовал пожарный кодекс. Быстро глянув внутрь, Арик увидел небольшое просто обставленное место. Он не заметил признаков насилия и не услышал ничего, кроме мягких, мучительных рыданий.
«Она плакала».
Тихий рёв разочарования.
Как же он упорно сдерживался, чтобы не вломиться в квартиру Киры и не заключить её в свои объятия, пообещав, что ей нечего бояться. Однако, она ясно дала понять, что хочет побыть одна, и его вторжение никак не облегчит её беспокойство. И учитывая, что она держала перцовый баллончик, любая попытка подобраться к ней может оказаться неприятной для них обоих.
Вместо этого он станет её тайным защитником, стоящим на страже снаружи.
«Не бойся, мышонок. Я за тобой присмотрю. Тебе никто не причинит вреда». Арик не мог обещать того же пугающему её парню.
Парню, которому нужно полное имя и лицо. Арик сделал несколько звонков и не беспокоился о том, что уже поздно, и люди могли спать.
Если они работали на него, то обязаны отзываться в любое время дня и ночи.
— Хейдер, — Арик не беспокоился о тонкостях, когда его помощник ответил. — Мне нужно, чтобы ты узнал всё, что можно, о Кире… — он остановился, поняв, что не знал её фамилии. Проклятье.
— Кира кто?
— Я не знаю её фамилии, но это не должно стать проблемой. Она — внучка Доминика, недавно переехала сюда с запада.
— Могу я узнать о причинах проверки девушки?
— Потому что я так сказал.
— Простите, мистер Высокий и Могучий, что осмелился задать вопрос.
— Ты не прощён, но я расскажу, зачем мне нужна информация, и как она может помочь. Похоже, Киру преследует бывший. Судя по всему, он тот ещё тип. Думает, что терроризировать женщин — приемлемо. Я хочу найти его и преподать урок.
Показать в самых медленных, мучительных подробностях, почему не стоит угрожать тем, кого Арик считает своими.
— Ты же знаешь, что убийство противозаконно, — напомнил Хейдер.
— Только если найдут тело.
— Хорошая мысль. Есть зацепки относительно этого парня?
— Немного. Кира назвала его Грегори и сказала, что они встречались, пока она жила на западе. О, и у неё есть запретительный ордер против него. А ещё он — волк.
— Ликан осмелился зайти на нашу территорию? — тон Хейдера изменился. Арик не единственный, кто не любил нарушителей.
— Осмелился и сейчас терроризирует женщину. Я хочу его найти. Я предоставил тебе достаточно деталей, чтобы копать дальше. Мне нужен полный портрет этого мудака.
— Информация будет на твоем столе к утру.
До утра слишком долго.
— Ты предоставишь информацию в течение часа.
— Ты платишь мне недостаточно, — проворчал Хейдер.
— Ты всё ещё жив. Это достойное вознаграждение.
Дав задание Хейдеру и всё ещё не поборов гнев, Арик позвонил Лео.
— Если не хочешь, чтобы по новостям сказали, что по городу бегает одичавший лев, то тащи свою задницу сюда. И захвати моющее средство с тряпкой. — Арик назвал адрес и положил трубку.
Пока ждал Лео, Арик делал всё возможное, чтобы держать под контролем своего бушующего зверя. Но пока он держал льва в руках, человек также был взволнован.
Кто-то угрожал Кире. Она могла говорить, что это не его дело хоть до посинения. Сейчас Кира была наверху. Плакала. Его решительный, искренний мышонок плакал.
Чертовски. Сильно.
Он уважал её желание остаться сегодня одной, потому что ему тоже нужно решить дела, например, убедиться, что он не перешёл в зверское неистовство — не начал мочиться на каждую проклятую стену, которую мог найти, и если волк вернётся, чтобы тот знал, что альфа недоволен. Однако, это последняя ночь, которую они с Кирой провели раздельно.