Когда альфа замурлыкает

Лангле Ив

— Как ты это себе представляешь? Мы совершенно разные.

— Именно поэтому мы так хорошо ладим.

— Да что с тобой не так? Я вечно оскорбляю, и ты думаешь, что мы подходим друг другу.

— В том-то и дело. Тебя не пугает моё явное великолепие. Жуткий характер делает тебя идеальным партнером.

— Ты бы не назвал мой характер жутким, если бы видел меня прошлой ночью, — проговорилась Кира. Словно стыдясь своего признания, она опустила голову, но Арик не позволил спрятаться. Он потянул её за подбородок, заставляя

на него посмотреть.

— В некоторых случаях страх уместен. Когда угрожают, было бы глупо не бояться. Но ты не боишься меня.

— Потому что знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Признание согрело его, а грудь Арика распирало от гордости. Странно, потому что кому-то другому он бы показал, что короля нужно бояться, но Кира должна ему доверять.

— Ты права. Я не причиню тебе вреда. Потому что ты моя.

Не успела Кира возразить, а Арик сказать, что она упрямая болтушка, как он поцеловал, заглушая протест и снова её возбуждая.

Кира сдалась, как он и предполагал. Так и должно случиться. Арик обнимал свою женщину, свою пару. Она прижалась к нему, позволяя Арику очертить форму её губ. Она встретила его язык своим, нетерпеливо посасывая, играя и…

Двери лифта раскрылись, и раздался чей-то кашель, словно кто-то пытался избавиться от волосяного шара, который застрял в горле, намекая на то, что у них была аудитория.

— Как это понимать, Арик Теодор Энтони Кастильон?

Ох, полное имя. Кое у кого проблемы. Если бы он всё ещё был ребенком. Но теперь он мужчина. Альфа. Как жаль, что мать отказывалась признавать его главенство.

С тяжелым вздохом Арик отстранился от раскрасневшейся Киры и повернулся к матери, которая с суровым выражением лица смотрела на него через открытые двери лифта.

В свои пятьдесят его мать выглядела моложе своих лет, её кожа сохранила гладкость, морщинки были только в уголках глаз. Светлые волосы при помощи осветлителя сохранили золотистый блеск и обрамляли подстриженными прядями угловатое лицо. Губы, которые обычно улыбались любимому сыну, неодобрительно поджались.

— Привет, мам. Не ожидал тебя здесь увидеть. Даю руку на отсечение, что кто-то доложил тебе.

Его мать выгнула идеально выщипанную бровь.

— Многие доложили и не без причины. О чем ты думал, приводя че… — она исправилась, — такую девушку к себе домой.

Не успел Арик сказать и слова, как Кира встрепенулась.

— Такую девушку? — Его мышонок уперла руки в бока, её карий взгляд метал кинжалы в сторону его матери. Кира не испугалась величайшей охотницы прайда. Только Кира не знала, с кем столкнулась.

«Даже если бы знала, держу пари, всё равно не испугалась бы».

Арик захотел вмешаться, но остался в стороне. Рано или поздно это столкновение должно было случиться. Учитывая, что обе женщины всегда будут частью его жизни, Кире и его матери придется научиться ладить друг с другом.

Это первая причина, по которой он разрешил этому знакомству состояться. Вторая — его кот, которому любопытно, что произойдет дальше. Арик не сомневался, ожидается неплохое представление, и задался вопросом, успеет ли он захватить попкорн? Мать не привыкла к людям, особенно к тем, кто ей противостоит.

Лицо его матери исказилось от надменного презрения, когда она осмотрела Киру с ног до головы.

— Где ты нашел эту бродяжку? В каком-нибудь секонд-хенде? Правда, Арик. Если тебе нужно удовлетворить свои сексуальные потребности, не мог бы ты делать это более осторожно или, по крайней мере, выбирать кого-то из своего круга?

Другими словами, придерживайся своего вида, а не людей. Но Кира же не знала. Она предположила худшее и ощетинилась — неплохо для человека.

— Встретившись с вами, я поняла, от кого Арик перенял свои манеры, а точнее, их отсутствие. Мне интересно, осветлитель на основе перекиси, которым вы постоянно пользуетесь, превратил ваши волосы в кучу соломы?

— Они натуральные.

— Разумеется. — Снисходительная улыбка Киры только подливала масла в огонь.

— Ах ты, маленькая потаскушка, я научу тебя, как насмехаться над теми, кто лучше тебя.

— Насмехаться? Разве непонятно, что я вас оскорбила?

О, черт. Вот так способ дразнить его мать. Арик мог видеть, что она с трудом контролирует свою львицу. Казалось, вот-вот появятся когти, и он счел разумным вмешаться.

— Теперь, дамы, давайте решим разногласия по-дружески.

— Нет! — Хоть в чем-то они согласны.

— Мы можем зайти в квартиру и обсудить это?

— Ты и твоя мамочка можете, а я ухожу. — Кира, всё ещё находясь в кабине лифта, нажала на сенсорную панель, но Арик её остановил.

— Ты остаешься, — заявил он.

— Позволь ей уйти. Впервые она права. — Мама глянула на его мышонка.

— Кира никуда не пойдет.

— Ты не можешь меня заставить.

Арик наконец потерял самообладание. Он, возможно, немного выпустил своего льва, когда проревел:

— Хватит!

Круглые глаза и упавшая челюсть сказали, что он, возможно, выпустил зверя сильнее, чем хотелось. Пока Кира пребывала в шоке, он вытащил её из лифта и понес в пентхаус. Его мать последовала за ними, досаждая разговорами.

— Что ты творишь, Арик? Зачем ты привел женщину домой? Мне нужны ответы.

У него был только один ответ, который он сказал матери, прежде чем захлопнуть дверь перед ее лицом:

— Она моя.

Рык отрицания с другой стороны не предвещал ничего хорошего, так же как и бушующий в глазах Киры шторм, когда Арик её отпустил.