Когда боги смеются

Маринина Александра

За неделю до гибели Алена провела около трех часов в ночном клубе "Аллегро", куда пришла с друзьями и своим постоянным кавалером, собиравшимся в ближайшем будущем перейти в статус жениха. Друзья ее, две девушки и двое парней, долго не могли взять в толк, почему люди из милиции так дотошно выспрашивают их о том вечере и заставляют вспомнить, кто и что говорил. Вспомнить было нелегко, потому что разве можно детально и последовательно воспроизвести недельной давности общий треп под громкую музыку и легкое, но обильное спиртное? С Миши Доценко сошло семь потов, пока он, усадив перед собой пятерых ошалевших от страшного известия людей, не добился более или менее внятной картины. Выяснилось, что сначала разговор шел об общих знакомых и о собственных проблемах, потом плавно перешел на проблемы профессиональные, Алена стала рассказывать что-то

о своих клиентах, их смешных привычках и невыполнимых требованиях, после чего кем-то из присутствующих, кажется, бойфрендом Алены, был поднят вопрос об умении людей видеть себя со стороны. Ведь невыполнимые требования проистекают как раз из-за того, считал он, что человек видит себя совершенно определенным образом и ему кажется, что ему "это пойдет" и с его волосами "это вполне возможно сделать", тогда как мастер по прическам совершенно точно знает, что с имеющимися в наличии волосами такого "этого" не получится никогда, а то, что получится, клиента только изуродует. Бойфренду Алены Гребневой возразили, что понятие "пойдет - не пойдет" и "изуродует - не изуродует" очень субъективно, клиенту кажется, что он станет красивее, мастеру кажется, что нет, но это же вопрос вкуса. Кто сказал, что у мастера вкус лучше? Разве это предполагается изначально только потому, что у него есть бумажка об окончании курсов? А если клиент сам художник и у него есть диплом об окончании художественного училища, то есть чувство прекрасного ему тоже вроде как бы не чуждо? Спор быстро зашел в тупик, но в этот момент началось выступление группы "Би-Би-Си", и бойфренд по имени Алик предложил перевести разговор в более предметную сферу, обсуждая внешность артистов и их манеру держаться. Это позволит наглядно продемонстрировать различия в восприятии. Идея была поддержана, после чего каждый из шестерых, не жалея красок и мобилизуя все имеющееся в запасе остроумие, принялся критиковать Светлану Медведеву, Бориса Худякова и Бека Бейсенова. Юноши в основном изощрялись по поводу белокурого казаха, к Медведевой у них претензий почти не было, ее округлые точеные формы вызывали их горячее одобрение.

–  Что вы цепляетесь к Беку?
– возмущались девушки.
– Вам просто завидно, что он такой необычный.

–  Было бы завидно, если бы он от природы был таким, - парировали молодые люди.
– А то крашеный! Мы вот тоже в зеленый цвет выкрасимся и будем необычными.

–  Он талантливый, - упорствовали их подруги, - он классно танцует. И необычный он не потому, что блондин со смуглой кожей, а потому что танцует лучше всех. У него необыкновенная пластика.

–  Пластика у него самая обыкновенная, - заявил Алик, - просто она кажется вам необычной именно из-за того, что у него внешность нестандартная. Вы западаете на необычную внешность и переносите это восприятие на все остальное. Пари готов держать, что если вы станете с ним разговаривать, то его слова и мысли тоже покажутся вам необыкновенными, хотя ничего особенного он не скажет. Вот попробуйте докажите мне, что это не так.

Доказывать никто не рискнул, с Аликом вообще трудно спорить, он с детства помешан на логике, читал какие-то заумные книжки и любил рассказывать про знаменитый софизм Эватла, предлагая собеседнику решить эту логическую задачу. Поскольку никто из приятелей Алика решить ее не мог, его авторитет в спорах пока оставался непоколебимым. Поэтому все легко переключились на обсуждение певицы Светланы, мгновенно поменявшись ролями: девушки ее отчаянно критиковали, а молодые люди старались отстоять мнение о несомненной привлекательности солистки. Особенно злая критика исходила от Алены Гребневой. Предметом ее язвительных высказываний были ноги, бедра, грудь, костюм, макияж и прическа. Алене не нравилось решительно все.

–  Вы не заметили рядом с собой кого-нибудь, кто особенно внимательно прислушивался бы к вашему разговору?
– спросил Доценко.

Нет, они никого не заметили, но ведь и не присматривались специально. Они были увлечены спором и смотрели только на сцену и друг на друга.

–  Посмотрите на эти фотографии, может быть, вы кого-то из этих людей видели в клубе?

И здесь Михаилу не повезло, ничего определенного они сказать не могли. Да, кажется, вот этот похож, и этого вроде бы видели, но точно не помнят, в тот вечер в клубе или в другое время в другом каком-то месте. Нет, лично их не знают, это наверняка.

У Доценко оставалась последняя надежда:

Алик, Если Каменская права, то Фанат не смог убить девушку в течение нескольких дней потому, что ее все время кто-то провожал до дома. Этим "кем-то" был, вероятнее всего, бойфренд Алик. И если Фанат целую неделю пытался подловить Алену в позднее время одну, то возможно, Алик его заметил. Конечно, он только что смотрел фотографии подозрительных посетителей ночного клуба и никого не вспомнил, но ведь и вопрос ему задавался о клубе, а вовсе не об улице и не об общественном транспорте. Михаил по опыту знал, как важно в сыскном деле правильно поставить вопрос, чтобы человек мог направить свои воспоминания в нужную сторону.

–  Скажите, Алена часто возвращалась домой одна поздним вечером?

–  Случалось. Не очень часто. Она была осторожной девочкой, боялась. Но иногда все равно приходилось идти одной.

–  Можно поточнее?

На самом деле Мише было совершенно неважно, по каким причинам Алена Гребнева иногда ходила по ночной Москве без сопровождения, но ему необходимо было, чтобы мозг Алика переключился с обстановки шумного клуба на воспоминания о вечерних прогулках со своей девушкой.

–  У Аленки были состоятельные клиентки, которые присылали за ней машину, и на этой же машине она потом возвращалась.

–  Так поступали все клиентки, или были исключения?
– уточнил Доценко.

–  Нет, не все, конечно. Трое или четверо, если я не ошибаюсь, но их Аленка обслуживала чаще всего. К остальным она добиралась своим ходом. И возвращалась так же, если я не мог ее встретить.

–  Она ехала на метро?

–  Когда как. Если успевала до часу ночи, то на метро, если освобождалась позже, то ловила такси или частника. Правда, с частниками она не любила ездить, она их боялась. Садилась к ним только тогда, когда не могла такси поймать.

–  Припомните, Алик, в какие дни за последнюю неделю после клуба "Аллегро" вы провожали Алену вечером?

–  В какие дни?
– Алик наморщил лоб.
– Сейчас скажу... Ну, во-первых, после клуба, это было в четверг, так? Потом в пятницу Аленка работала с девяти утра до девяти вечера в салоне, в девять я за ней заехал, отвез к себе. В субботу мы ездили за город, часов в пять ей по мобильнику позвонила клиентка, Алена с ней договорилась на вечер, на половину двенадцатого. Я ее отвез к клиентке, а домой Аленка вернулась на машине. В воскресенье она опять работала в салоне полный день, потом мы ходили в ресторан, потом я ее проводил домой.

–  Пешком или на машине?

–  Ресторан был недалеко от ее дома, мы пешком прошлись. Она хотела прогуляться, жаловалась, что голова болит, у них в салоне душновато.

Алик был строго последователен в своих воспоминаниях, и Доценко не мешал ему вдаваться в подробности, так было даже лучше. Пусть настроит мозги на вечерние проводы, а там, глядишь, и нужное воспоминание само собой появится. Михаил терпеливо ждал окончания рассказа и в результате выяснил, что за последнюю неделю Алик провожал Алену всего два раза, в воскресенье и во вторник. В среду Алена в салоне не работала, была не ее смена. Сам Алик в среду уезжал в Подмосковье, куда его послал начальник с каким-то поручением, вернувшись, он позвонил Алене, чтобы обсудить дальнейшие планы, и выяснилось, что у нее два вызова - на девять вечера и на одиннадцать. Встреча не складывалась, и они дружно решили, что не станут выкраивать жалкие полчаса, а лучше встретятся на следующий день, в четверг, как обычно, после закрытия салона. В среду же вечером Алена погибла.

–  А теперь, Алик, постарайтесь вспомнить, не попадался ли вам на глаза в воскресенье и во вторник один и тот же мужчина? Молодой мужчина примерно вашего возраста, высокий, светловолосый.

Юноша задумался, потом отрицательно покачал головой.

–  Кажется, нет. Я такого не помню. Но я, честно признаться, не обращал внимания. А вы думаете, преступник за ней следил?
– с тревогой спросил он.

–  Думаю, да. Он выжидал момент, когда Алена окажется одна и рядом не будет людей. Он наверняка был возле ресторана, где вы ужинали в воскресенье, и смотрел, как вы уходите. Он наверняка шел за вами в надежде на то, что вы расстанетесь раньше, чем дойдете до ее подъезда. Вы свернете в сторону метро, а она пойдет дальше одна. То же самое произошло и во вторник. Он был где-то рядом с вами. Поэтому очень важно, чтобы вы вспомнили всех людей, которые попадались вам на глаза, когда вы провожали Алену.