Когда была война
Шрифт:
Солдат стушевался на секунду.
– Нет ещё, товарищ полковник. У Лёшки кастрюля на кухне взорвалась, и там ещё какие-то перебои с электричеством, да и вода что-то плохо идёт, приходится речную фильтровать...
Отец нетерпеливо отмахнулся:
– Ладно. Ступай.
– И отдал приказ: - Чтобы к вечеру, когда молодые приедут, все проблемы решены были!
– Так точно, товарищ полковник!
– громко выкрикнул солдат и, удерживая ящик одной рукой, второй неуклюже отдал честь.
Лиза
– Ты чего орёшь-то, как оглашенный?
– возмутилась она.
– Чуть поднос с бокалами из-за тебя не перевернула!
– Извините, - смутился солдат и обратился к отцу: - Можно идти, товарищ полковник?
Свадьбу решили устроить в офицерской школе, где учился Вадим. Там и просторный двор был, и столов со стульями больше, да и начальство охотно дало добро. Вот только тарелок на рассчитанное число гостей не хватило - и тогда решили взять посуду из дома. Мама с бабушкой достали изящные чайные сервизы, наборы тарелок и хрустальных бокалов, которые чёрт знает сколько лет хранились в пыльной темноте сервантов и буфетов, и аккуратными стопочками разложили по ящикам, а подчинённым отцу солдатам был отдан приказ перетаскать их в часть.
Жених с друзьями приехали через час. Лиза то и дело краснела, её обдавало то жаром, то холодом, по спине бегали мурашки. Мысли мелькали яркими разноцветными огоньками, вспыхивали и тут же исчезали, не оставляя после себя ничего, кроме жгучего волнения. Вадим смотрел на неё полными любви глазами, а она прятала взгляд и глупо хихикала. Пальцы дрожали, и Лиза крепко сцепила их замком.
А потом загремела свадьба, и волнение вдруг пропало, уступив место необъятному счастью и умиротворению. Вадим держал её руку в своей и без конца шептал на ухо: "Я люблю тебя", клялся быть рядом до конца своих дней - совсем как тогда, в детстве, на берегу озера. Мама шмыгала носом и прикладывала к глазам кружевной сатиновый платочек, а раскрасневшийся от гордости за красавицу-дочь отец один за другим произносил тосты: за здоровье, за счастье, за любовь, за взаимопонимание - за всё, что должно царить в семье.
– Ну что, дети мои, - встав со своего места в очередной раз, громко сказал он, и поднял свой бокал.
– Как говорится, живите дружно и счастливо, плодитесь и размножайтесь, любите детишек и друг друга!
Лиза невольно вспыхнула. Плодитесь и размножайтесь! Ну и словечки порой приходят отцу в голову!
Гуляли гости до поздней ночи. Лиза и Вадим укрылись в тени раскидистого платана, куда не проникали яркие лучи фонарей, и уселись на мягкую сочную траву. С неба на них взирала печальная луна, ночь дышала тихим спокойствием. Они молча держались за руки и думали каждый о своём, не смотря друг на друга. Лиза всей душой ощущала рядом присутствие Вадима, вслушивалась в его дыхание и думала, измеряется ли хоть чем-то её счастье.
– Знаешь, что подарила мне бабушка?
– со смешком сказала она и посмотрела на супруга.
Тот повернул к ней голову. Тёплый летний сумрак скрывал его лицо, но она знала наизусть каждую его чёрточку, каждую морщинку.
– Что?
– с интересом спросил он.
– Сорочку, - засмеялась Лиза и вскочила на ноги.
– Кружевную! Идём покажу!
Вадим послушно поднялся. Она расстегнула маленькие пряжки босоножек и, с облегчением скинув
На рассвете её разбудил оглушительный грохот. Стёкла задребезжали, с потолка посыпалась штукатурка. Лиза подскочила на кровати и испуганно заозиралась: что происходит? Вадим откинул в сторону одеяло и встал, но она мёртвой хваткой вцепилась в его руку.
– Вадим, что такое?
– срывающимся от страха голосом спросила она.
Он пожал плечами, стащил со спинки стула свои брюки и принялся, торопясь, натягивать их.
– Не знаю. Может, учения?
Не успел он договорить, как взрыв бабахнул снова - на этот раз такой силы, что стёкла со звоном посыпались на пол. Лиза заверещала и закрыла голову руками. Вадим кинулся к окну. Внизу, среди полыхающих обломков метались человеческие фигуры. Кто-то истошно вопил, маленькая девочка плакала около лежащей ничком женщины.
Небо вдруг заскрежетало, загудело металлическим голосом, и из окрашенных рассветом в красный цвет облаков вынырнули четыре самолёта. Они, словно громадные железные птицы, спикировали над крепостью и сбросили вниз несколько бомб. Те с протяжным свистом устремились к земле, разорвались на миллионы горящих осколков и взвились вверх ярким оранжево-чёрным шаром.
Вадим схватил Лизу в охапку и опрометью бросился к двери.
– Что такое?
– верещала та.
– Что происходит?
Он выставил её за порог квартиры и коротко бросил:
– Война!
Она застыла, глядя на него неверящим взглядом. Война? Как война? Все ведь говорили, что её не будет, даже судили за такие разговоры как за сеяние паники! Да и не может война начаться вот так просто, среди ночи, даже без объявления!
Вадим вернулся через минуту, сдёрнул с вешалки в шкафу чёрное кашемировое пальто и бросил ей. Сам он уже был одет в свою военную форму, в глазах горела решимость. "Да уж, - мельком подумала Лиза.
– Мой муж явно сориентировался в этой ситуации быстрее меня!" Где-то в глубине души загорелась гордость, но тут очередной взрыв сотряс дом с такой силой, и она завопила и машинально упала на пол, прикрывая голову руками. Стены, казалось, рушились прямо у неё на глазах, а под ногами не было твёрдой опоры.
Вадим решительно поднял её и подтолкнул к лестнице.
– Некогда сейчас бояться, милая.
Они побежали вниз. Лиза волокла за собой тяжёлое пальто, сжимая его так, что побелели костяшки пальцев. Зачем ей пальто? На улице ведь лето...
– В бомбоубежище холодно, - пояснил Вадим.
Больше она вопросов не задавала. А когда они были уже на полпути к бомбоубежищу, вдруг поняла, что босая. Мелкие камешки до боли впивались в ступни, но она терпела: не имела права не терпеть. Вадим крепко держал её за руку, пробивая дорогу среди мечущихся людей, а Лиза закрывала глаза не в силах смотреть вокруг. Снова и снова рвались снаряды, кто-то падал на землю, сражённый осколками, и различить хоть что-то в этом внезапном хаосе было невозможно. Она мысленно уговаривала себя не поддаваться панике, но ничего не получалось.