Когда была война
Шрифт:
В ногу острым длинным зубом впился осколок стекла. Лиза вскрикнула и присела, потянув Вадима за руку.
– Что? Что случилось?
– обеспокоенно спросил тот.
– Кажется... ногу поранила.
Он без лишних слов подхватил её на руки и побежал дальше. Лиза обвила его за шею обеими руками и прижалась всем телом - как испуганная маленькая девочка.
И вдруг она увидела сестру. Та металась по рыночной площади, кутаясь в мамину пуховую шаль, на лице
– Лида!
– что было сил заорала Лиза.
– Лида!
Лида наконец тоже увидела её и кинулась через всю площадь, спотыкаясь об оставленные торговцами мешки и ящики.
– Лиза!
– истерично кричала она.
Бежали все: и солдаты, и мирные жители. Бежали в разные стороны, укрываясь кто где мог. Дымились чёрные воронки бомб, горели покорёженные автомобили. Мимо пронёсся чумазый босоногий мальчишка на лошади без седла и ловко перескочил через низкий штакетник. Из-под копыт взвился дёрн, росшие на клумбе пёстрые цветы оказались втоптанными в землю лошадиными копытами. Грохнул взрыв, и мальчишка мешком скатился с гладкой спины и упал лицом в клумбу, раскидав руки в стороны, а лошадь с громким ржанием встала на дыбы.
Лида порывисто обняла Лизу. В глазах её металась дикая паника.
– Где родители?
– спросила Лиза, и она вдруг расплакалась, по чёрным от сажи щекам градом побежали слёзы.
– Они выйти не успели!
– завопила она.
– Я успела, а они нет! Наш дом сгорел, и они были внутри!
Сердце ухнуло в обжигающе ледяную пропасть. Как нет? Как не успели?..
Узкие двери бомбоубежища были заперты на висячий амбарный замок. Вадим попытался сбить его, но ничего не выходило, и тогда он принял решение спрятать их с сестрой в подвале.
– Когда достану ключи, - сказал он, - выведу вас. Не бойтесь, не паникуйте. Я уверен, всё будет хорошо.
У входа в подвал Лиза крепко обняла его. Он прижал её к себе - всего на мгновение - а потом решительно разомкнул объятия и толкнул к подвалу. Лиза заплакала.
– Не уходи, - молила она.
– Там страшно, там бомбы!.. Пожалуйста, Вадим, останься!
Вадим качнул головой.
– Я военнообязанный, - отчеканил он.
– И не имею права прятаться.
Он развернулся и побежал в сторону своей части. Лиза сквозь слёзы смотрела ему вслед. Военная форма сидела на нём идеально, широкую спину пересекал тонкий ремешок планшетки. Её муж. Старший сержант. Она так гордилась им и так была счастлива... кто бы знал, каким будет утро их первой брачной ночи!
Она посмотрела на Лиду. Та сдавленно всхлипывала, приложив руку к груди. Из темноты подвала веяло сыростью, а пораненная нога ныла. Она потянула сестру за собой.
– Идём. Спрячемся.
– Нет!
– испуганно запротестовала Лида.
– Я не пойду туда! Там пауки, крысы... я боюсь!
–
– сквозь зубы процедила Лиза.
– Пауки, крысы! А бомб ты не боишься?!
Ей самой было страшно. Страшно до тягучей тоски и мелкой дрожи в коленях, но она справлялась как могла. Правильно Вадим сказал - некогда сейчас бояться. В конце концов, она теперь офицерская жена, а потому вести себя должна соответственно.
Лиза решительно взяла Лиду за руку и потянула за собой, но та с криком вцепилась в ручку выкрашенной в синий цвет металлической двери. Лиза чертыхнулась и попыталась разжать её пальцы. Бесполезно. Она глубоко втянула носом воздух. Взгляд упал на удалявшуюся фигуру Вадима.
И тут прямо перед ним ударил взрыв. Лиза видела, как взрывная волна словно тряпичную куклу отбросила его назад, и он упал на спину, неестественно подогнув ногу. Внутри разлился ужас, и на какое-то мгновение мир стал полностью беззвучным: пропал куда-то протяжный заунывный вой сирены, смолкли неумолчный грохот и полные страха крики. Она смотрела на мужа, что лежал посреди мостовой, и больше ничего не существовало. А потом резко рванулась вперёд и прыжками побежала к нему через полыхающую яростным огнём улицу.
– Лиза!
– испуганно визжала за спиной сестра.
– Куда ты?! Вернись!
Вадим смотрел в подёрнутое чёрным дымом небо остановившимся взглядом, вместо живота зияла сплошная рваная рана. Пряжка ремня потонула в жидком кровавом месиве, часть которого размазалась по тротуару. Вадим вздрагивал всем телом, будто пытаясь встать, губы шевелились. Лиза прижала ко рту ладонь. Из желудка волной поднялась тошнота, но она сдержала её и отступила на шаг назад.
"Ему не поможешь уже", - всплыла в сознании холодная чёткая мысль, и Лиза бросилась обратно к подвалу. Зубы стучали мелкой дробью, как в ознобе, по спине потоками струился пот, а дыхание отдавалось шумом в ушах.
Она ещё не знала, какой страшный, выжженный взрывами след существует теперь в её девичьей чистой душе. Не знала, что будет раз за разом видеть всё это во снах - даже тогда, когда война давным-давно уже закончится. Что будет опять и опять возвращаться в то утро после собственной свадьбы и переживать всё заново по несколько тысяч раз.
Не знала, что отныне прежней Лизы нет - она осталась рядом с погибшим супругом среди полыхающей огнём улицы Брестской крепости.
3.
Лиза следила через прицел снайперской винтовки, как немцы разгружают грузовик и мысленно считала ящики. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь... Куда столько? Неужели во всех взрывчатка? И зачем им столько, что они взрывать собрались?
Сзади хрустнула ветка, и она машинально замерла. В вышине закричала испуганно сорока, а в высокой траве одна за другой юркнули несколько ящерок. Лиза не оборачивалась, вжавшись в землю всем телом и стараясь не шевелиться. Она вся обратилась в слух. Кто-то медленно и осторожно пробирался через бурелом среди деревьев - Лиза была абсолютно уверена в этом. Неужели немцам всё-таки удалось вычислить её лёжку?