Когда цветут реки
Шрифт:
Треть была раньше, а теперь половина, — поправил его Ван Чао-ли. — У нас так ведется уже три года.
Половина урожая и много долгов. Большой, почтенный, доход!
Фу многозначительно посмотрел на Ван Чао-ли. Тот и глазом не моргнул.
Мой доход, — сказал старик, — это выгода и для купца. Как справедливо сказал ученый, так быстро складывающий прекрасные стихи, все на свете основано на взаимности. Если рассчитываться шелком…
Серебром, почтеннейший, только серебром! Времена смутные, цены на шелк меняются…
А серебро возрастает в цене?
Ведь и нам надо платить, о, мудрейший из старых людей! Американцы
Хорошо, мы подумаем и о серебре, — благодушно объявил Ван Чао-ли.
Он собирался уже предложить гостям отдохнуть, но поэт, который как будто скучал во время разговоров о торговле, вдруг оживился.
Захочет ли мудрейший ответить на мой ничтожный вопрос? — сказал он. — Я хотел бы узнать, не было ли в этой округе людей, которые говорили о том, что все китайцы должны владеть одинаковыми участками земли?
Не было, — удивленно отвечал Ван Чао-ли.
— Не говорил ли кто-нибудь о том, что маньчжуры — иностранные завоеватели и что они грабят и унижают народ Поднебесной Империи?
Ван Чао-ли нахмурился.
— Если б кто-нибудь из моих детей осмелился сказать подобные слова, я приказал бы начальнику стражи надеть ему на ноги колодки и отвезти в город — к моему брату, окружному начальнику.
Но это могут быть не ваши дети, а приезжие или пришлые люди из южных провинций.
Мы давно не видели таких.
У поэта, по видимому, не было больше вопросов. Хозяин приоткрыл чашку с чаем. Это значило, что он сейчас не хочет больше разговаривать.
За бамбуковой занавеской стоял Ван Ю с восковой свечой для зажигания трубок. Он все слышал, но мало понял.
Во всяком случае, его очень радовало, что хозяин, кажется, поладил с купцом. Это значило, что никто не будет щипать его до завтрашнего дня.
Мальчик высунул голову в окошко и сделал своему приятелю Ван Линю условный знак, что он может удрать из дому вечером.
2. ДОЖДЯ НЕТ
Инь-лань держала в руках котел. У нее скатилась крупная слеза и упала прямо на донышко.
— В прошлом году мы продали серьги моей матери. Теперь надо заложить котел. В чем будем варить пищу?
Ван Ян хмуро сидел в углу на корточках.
— Мудрость женщины и шорох листьев, — пробурчал он, — одинаково полезны.
Самое счастливое существо в семье был Ван Хэ, слепой старик. Он блаженно спал, накурившись опиума после долгого перерыва. В сущности, вся его жизнь, с тех пор как он потерял зрение, состояла в ожидании очередного приезда Фу. Купец привозил с низовьев реки темно-коричневые куски япяня — опиума, и целые месяцы Ван Хэ курил, спал и был счастлив.
Фу ездил в деревню не напрасно: на низовьях он покупал у американских контрабандистов ящики с опиумом из английских колоний. Он вез эти ящики вверх по реке в деревни Хубэя и Сычуани [8] *, а в обмен вывозил оттуда шелк и рис, которые у него покупали те же американцы и англичане. Торговля была выгодная, а глухие деревни. на среднем Янцзы так привыкли отдавать шелк и рис за темно-коричневые куски, что встречали Фу, как избавителя. Они рады были отдать огромное количество коконов за несколько кусков, без которых нельзя жить. Ван Ян разорился из-за отца. Он брал опиум у Фу целыми ящиками в долг, униженно кланяясь и благодаря за доверие. Клочок
8
* X у б э й и Сычуань — провинции на среднем течении Янцзы.
А в этом году — засуха, и урожай погиб. Слишком много солниа. Вода на рисовых нолях уходит в землю или испаряется, как из кипящего котла. Не хватает никаких человеческих сил, чтобы подкачивать на поля речную воду. Рисовая рассада сохнет и желтеет. А яички бабочки-шелковицы потемнели, и червячки из них вылупились не черные, а красноватые. Они мало едят и мрут сотнями.
Пробовали молиться богине Гуань-инь, которая управляет дождями. Пробовали брать железную табличку из святого колодца. Табличка должна была вызвать дождь. Но ни богиня, ни табличка не помогли. Земля продолжала сохнуть и трескаться. Вдобавок все водяные помпы принадлежат Ван Чао-ли, а он не дает ими пользоваться бесплатно.
Приходится идти к Чжан Вэнь-чжи, к владельцу закладной конторы, нести ему котел. Еще возьмет ли… Зачем ему котел? В последнее время он дает деньги только под заклад части урожая. А ведь половина урожая и так принадлежит Ван Чао-ли.
И как обойтись без котла? В чем варить картошку с соленой репой — единственную пищу семьи Ван Яна в течение долгих месяцев?
Семья у Ван Яна не маленькая. Конечно, хорошая семья — благословение неба. Но у него только один мальчик: Ван Ю, которого «отец» взял к себе в услужение в усадьбу. Второй мальчик — Ван Цань умер трех лет от роду от неизвестной болезни. У него сильно вздулся живот, и он умер. Прорицатель сказал, что его унес злой дух.
Есть еще один член семьи — это Гань-изы. О ней отец говорит не иначе, как смущенно потупившись, потому что она девочка. Но от девочки тоже бывает польза: ранней весной Ван Ян впрягает ее вместе с женой в соху, и они тянут ее, согнувшись и обливаясь потом. Так они делают борозды для риса.
Но главное занятие Инь-лань и Гань-цзы — это червяки. Из-за этих червяков обе они не едят лук и чесноку и моют руки каждый раз, перед тем как войти в червоводню.
Эга священная червоводня — чистое, залитое солнцем помещение, в котором на бамбуковых полках лежат бумажные листы с мелкими яичками. Полки там бамбуковые, потому что бамбук не имеет запаха, а черви во-обше не выносят никаких запахов и даже не любят громких разговоров. Инь-лань и Гань-цзы разговаривают в червоводне вполголоса и прикрывают рты ладонями.
Червячки капризны. Чтобы яичкам было тепло, Инь-лань молится перед грубым изображением богини червячков, и просит ее, чтобы все было хорошо.
Из яичек вылупливаются червячки. Их кормят листьями шелковичного дерева. Чтобы выкормить это небольшое количество червей, нужна тонна листьев.
Проходит тридцать два дня.
К потолку червоводни подвешиваются слабо связанные пучки соломы, и на каждый из них сажается целая пригоршня червяков.
И вот солома начинает оплетаться тончайшими серебристо-серыми нитями. Инь-,лань и Гань-цзы смотрят на них с благоговением. Пять дней ткется эта тонкая паутина. Женщины ходят кругом на цыпочках.