Когда дует северный ветер
Шрифт:
Трассы партизанских пуль стягивались петлями вокруг вертолетов и прижимали их к земле.
Партизаны вызвали на себя огонь противника, чтобы дать нам уйти из окружения…
— Вы только что прибыли?
Шау Линь — девушка, о которой я столько слышал, которую так жаждал увидеть, — стояла передо мной. Уже смеркалось, но я хорошо разглядел ее. Ладная, неширокая в кости девушка, лицо смуглое, волосы стянуты узлом. Вроде ничего особенного. Примечательны были только ее глаза, глубокие и мерцающие. Свой вопрос она задала тихим, чуть дрогнувшим
— Как там наши, все живы-здоровы? — вопросом на вопрос отвечал Нам Бо; он стоял прямо перед нею, сняв очки.
Я вдруг понял, что лишний здесь так же, как и стоявшие вокруг партизанки. Странное дело, среди них была и Малышка Ба. После боя мне казалось, будто я не видел ее уже очень давно. Две другие девушки кинулись здороваться с Нам Бо. Эти второстепенные лица вдруг выступили на первый план. Они засыпали Нам Бо вопросами.
— Ты где пропадал, ни слуху о тебе, ни духу?
— Мы все соскучились по тебе до смерти.
— Экий же ты бессовестный! Нет чтоб черкнуть хоть строчку.
— Человек работал в штабе, какое ему дело до всякой там деревенщины!
— Ничего, мы знали, рано или поздно ты вернешься.
— Не так-то легко покинуть эту землю, правда, Нам?
Я понял: все адресованные моему другу упреки, обиды и пылкие приветствия девушек-партизанок на самом деле исходят от Шау Линь. Шау стояла позади подруг, но глаза ее блестели так, словно она стоит рядышком с Нам Бо. Бездонные и сверкающие, они сияли, как две луны. Глаза, лучащиеся лунным светом! Я подумал: Нам Бо, ты видишь лунный свет в этих глазах!
— В провинциальном комитете, — снова заговорил Нам Бо, — мне сказали, что, когда в последний раз нагрянули каратели, наши партизаны ни разу не выстрелили в них, даже гранаты не бросили. Я изумился, не понимая, в чем дело.
— Я все объяснила Шау, пусть теперь сама растолкует Наму, — вмешалась Малышка Ба. Она стояла рядом с Шау все в том же дорожном костюме с карабином «СКС» за плечом.
— Да, каратели приблизились к деревне, но не вошли в наш сектор обороны, зачем же было открывать огонь? — сказала нам Шау Линь, по-прежнему стоя поодаль. — Мы ждали их заранее и заняли намеченные позиции. Но они все время болтались в поле, даже сюда, где мы стоим сейчас, не дошли. Прочесывали местность вон там, подальше. Я уж решила сперва: может, они обнаружили какое-то наше подразделение и стягивают туда свои силы? Но оказалось, они просто боялись столкнуться с партизанами и операцию свою проводили кое-как. Прямо не верилось, что они так надломились. Забились в тростник километрах в трех-четырех от нас — даже пулей не достанешь. Зачем было зря стрелять?
Нам Бо слушал, поддакивая и кивая головой. Вот как, оказывается, все было на самом деле. Только на месте узнаешь, до чего все просто. Партизаны не открывали огня, потому что противник избегал входить в соприкосновение с ними.
— Ты должна четко доложить обо всем, чтобы товарищи «наверху» знали.
— Да писала я, но ты ведь знаешь мой слог — сжато, две-три фразы, и все.
— Что ж, напиши заново, товарищ Тханг поможет тебе. — Нам Бо перевел взгляд на меня.
Шау Линь
— Зачем, лучше время на другое потратить. Рано или поздно узнают правду, не беспокойся. — Она говорила мягким, спокойным голосом, нимало не тревожась теми несправедливыми слухами, которые люди распространяют о ней. Да, человек на передовой ведет себя иначе, чем в тылу, все его действия и помыслы направлены на борьбу с врагом — смертельную, не прекращающуюся ни на миг; все прочее, всякие там досадные и запутанные обстоятельства представляются ему мелочами, которыми можно пренебречь. Шау так и не сдвинулась с места, она стояла позади всех, но я вслушивался в ее слова, и мне казалось, будто я вижу ее теперь лучше, яснее; свет только что зажегшихся в небе звезд был здесь ни при чем. Не знаю, о чем думал Нам Бо, но через некоторое время он сказал:
— Все-таки этот вопрос нужно разъяснить, чтобы руководство знало, как все было на самом деле.
— Ладно, договорились. Теперь пойдемте в деревню, уже можно. Пошли, девушки. Только держитесь поодаль друг от друга, на случай артобстрела.
Шау приказала Малышке Ба идти впереди, за нею двинулись три партизанки. Я догнал их. И до меня доносились обрывки разговора Шау с Нам Бо:
— Тетушка Тин еще жива, Шау?
— Жива, конечно. Разве Малышка Ба ничего не говорила тебе?
— Я не знал, что делается в деревне, а расспрашивать не хотел. Боялся, вдруг Тин умерла.
— Слушай, на днях Тин приняла роды у жены Лонга.
— Да ну?!
Я знать не знал, кто такая Тин, о которой справлялся Нам Бо, но уловил радость, звучавшую в его голосе.
— Сейчас все тебе расскажу…
Какой приятный голос у Шау, прямо за душу берет. Неудивительно, что…
Глава 6
Тетушка Тин была известная всей деревне старая повитуха. Вот что случилось с нею — если считать по дням — сорок дней назад.
Тогда, в полночь, вдруг постучали в дверь. Тин — она уже улеглась — затаила дыхание и прислушалась. Это явно были чужие. Наши бы предупредили ее заранее. Да наши и не стучат так. Но тут и не враги. Они не стали б стучаться в дверь, а уж если бы и стучали, то не так осторожно.
Тук-тук-тук… Стук становился все громче и настойчивее.
— Тетушка Тин, отворите!
Голос незнакомый, но, судя по всему, это не вор, не грабитель. Тин, двумя пальцами подергав дочь за нос, разбудила ее, потом громко отозвалась:
— Кто там? Подождите минутку. — Она встала с постели, чиркнула спичкой и зажгла маленькую керосиновую лампу со стеклом, напоминавшим утиное яйцо.
Дверь открылась, перед старухой стояли два рослых солдата с ружьями в руках. Она вздрогнула, попятилась. «Боже, я выдала себя?» — подумала Тин, но сразу опомнилась.
— Куда это вы собрались так поздно? — Она с тревогой подумала о своей младшей дочери, вступившей в пору девичества, и по привычке приготовилась к сопротивлению.
— Скажите, пожалуйста, не вы ли Тин — Девятая? — с неожиданной вежливостью спросил солдат, и у нее сразу отлегло от сердца.