Когда гаснут звезды
Шрифт:
Он усмехается.
– У прессы был бы отличный день, если бы они узнали об этом.
– Эх, какая разница, завтра ты уходишь на пенсию.
– Я подхожу к нему, наклоняюсь и прислоняюсь к нему головой, глядя вверх.
– Откуда ты знала, что это именно то, что мне нужно сегодня вечером?
– Он прижимает меня к себе.
– Потому что я знаю тебя, Пакстон Шоу. И я хотела улизнуть с тобой в стиле подростковой мечты.
– Наши родители могут узнать... или тренер. Тогда у меня будут большие проблемы. Технически, я должен сейчас спать.
– Я никому не скажу.
–
– У меня есть еще один сюрприз.
Раскрывая корзину, достаю плед для пикника и несколько закусок. Расстилаю его, а Пакстон все это время наблюдает за происходящим с небольшой улыбкой на губах.
Вытащив бутылку игристого сидра, я взмахиваю рукой в стиле Ванны Уайт.
– Прямо как на нашем свидании на пикнике, на которое ты меня заманил.
Пакс разражается смехом, садясь рядом со мной.
– Мне нужно было что-то делать, ты отвергала все мои ухаживания. Должен сказать, не без оснований, но все же парню нужен был перерыв.
Я наливаю нам немного сидра в пластиковые фужеры для шампанского, которые принесла с собой, и протягиваю ему один.
– За Райана.
Он свел нас вместе, я стольким обязана этому мальчику. Мы звякаем бокалами, горько-сладкая нота наполняет воздух, пока мы пьем.
– Мы обязаны ему всем этим.
– Пакс повторяет мои мысли в миллионный раз с тех пор, как мы снова вместе.
– Ты думаешь, он там, наверху?
Он указывает на звезды над нами, гобелен света, освещающий крышу.
– Я знаю, что он там. Наверное, хихикает над нами, когда мы целуемся, и выкрикивает команды, которые тебе нужно выполнить завтра. Он будет сидеть прямо на пятидесятиярдовой линии, я верю в это.
– Это точно. Он знал свой футбол.
– Пакс съедает немного пасты, который я принесла для нас.
– Ты нервничаешь перед завтрашним матчем?
– Я никогда не спрашивала его об играх, потому что, как правило, не так уж много знала.
Он качает головой.
– Не очень. Я всегда думаю о Суперкубке как о единственной игре, где я могу повеселиться.
Я изучаю его, сбитая с толку.
– Повесилиться? Разве это не самое большое давление на тебя?
Рука Пакса находит мою, как будто это было бессознательное движение.
– На самом деле, как раз наоборот. На кону ничего не стоит. Конечно, слава победы, поднятие трофея... но после этого ничего нет. Это не та игра, которую мы должны выиграть любой ценой. Мы не пытаемся сохранить рекорд или попасть в плей-офф. Это просто для хвастовства, для победы. Это единственный раз, когда мы, по крайней мере, я так думаю, можем сыграть за того маленького мальчика, который влюбился в эту игру.
Это было поэтично в каком-то смысле, и я понимаю это.
– Значит, выходи завтра и получай удовольствие.
Он улыбается.
– Именно. Тем более что это моя последняя игра, на которую я надеваю щитки. Это кажется сюрреалистичным. Я делал это так долго. Что буду делать теперь?
Я придвигаюсь к нему, облокачиваюсь спиной, и мы наклоняемся, чтобы посмотреть на звезды.
– Будешь отцом, сидящим дома?
Я чувствую, как все тело
– Есть что-то, что ты хочешь мне сказать?
Чтобы подразнить его, я жду немного, а затем смеюсь.
– Нет, нет. Но, возможно, когда-нибудь это произойдет.
Он снова ровно садится, играя пальцами с моими волосами.
– Я бы очень этого хотел. Да, быть отцом, который дома. А ты иди и будь кормилицей, миссис генеральный директор.
– И это тебя не беспокоит?
– Мне нужно было знать, будет ли мое ведение бизнеса тем, что его устроит в долгосрочной перспективе.
Многие мужчины говорят, что они не против, что им нравятся сильные женщины. Но когда доходило до этого дела, я слышала и видела много ситуаций, когда отношения разваливались из-за того, что мужчина не мог справиться с успехом женщины. Я знаю, что до сих пор Пакс поддерживал и понимал мой напряженный график, но если я стану более серьезной - выйду замуж, создам семью, будущую жизнь, - это будет означать, что он будет проводить больше времени вдали от меня.
– Конечно, нет. Я имею в виду, что, по-моему, очень важна работа, которую ты делаешь. И то, что ты босс в сленговом и традиционном смысле. Ты вдохновляешь меня работать усерднее, то, что я сделал, - ничто по сравнению с тем, что ты создала. Я достаточно уверен в себе, чтобы смириться с твоим успехом.
Я улыбаюсь, прижимаясь к нему.
– Хорошо. А теперь помолчи, я пытаюсь смотреть на звезды.
Пакс хихикает, но больше ничего не говорит.
Мы пробыли на крыше еще час, дольше, чем следовало. Но это была прекрасная ночь, и расслабляющее чувство быть вместе, в тишине, после недели хаоса, было слишком хорошим, чтобы отказаться. Было ощущение, что мы находимся на пороге чего-то грандиозного. Эта большая игра, отставка Пакстона.
Но и чего-то еще.
Я не могла определить, что именно, но после завтрашнего дня мне казалось, что весь мир изменится.
ГЛАВА 41
ПАКСТОН
Мои товарищи по команде окружают меня, наши руки прижаты к сердцам, когда певица кантри, которую я не узнал, исполняет прекрасный национальный гимн.
Я встречаюсь взглядом с Коннором, который кивает, под его глазами размазаны черные полоски смоляной краски. Мой взгляд обшаривает стадион, вбирая в себя запахи и звуки, которые стали моей песней, моим саундтреком на протяжении последних восьми лет.
Вот оно. Последняя игра. Я давно знал, что она состоится, но не был полностью готов к эмоциям, сжимающим мое сердце и заставляющим непролитые слезы подступать к горлу.
Я нашел их на трибунах, в семейном отсеке, который располагался прямо над пятидесятиярдовой линией, на самом верху первой секции сидений. Деми стояла, положив руку на сердце, под ее большой курткой-паркой была моя майка. Она выглядела потрясающе, мой счастливый талисман, мой второй шанс. Как, бл*дь, мне повезло, что она дала мне его? Это было божественное вмешательство, если я когда-либо видел такое. Подарок звезд.