Когда горит вода
Шрифт:
Идти стало труднее. Начался крутой подъем, корзинка за спиной потяжелела. Вдобавок, снова зарядил дождь. Лес наполнился шлепаньем и журчанием. Стемнело так, что бредущий впереди Чой то и дело растворялся среди деревьев. Если где-то и есть засада, то ее нипочем не разгадаешь.
Оглядываясь иногда назад, Роман видел склоненную фигурку Ти. Гранатомет все так же нелепо торчал высоко над ее головой, и ему уже хотелось забрать его, чтобы облегчить ей путь. Но, во-первых, его добрые намерения могли наткнуться на ожесточенное сопротивление, а во-вторых, ему и своей ноши
Вдруг после особо крутого подъема, когда Роман повернулся, чтобы помочь Ти забраться на скользкий выступ, Чой пропал.
Роман отпустил руку девушки (которую та с охотой подала), огляделся. Со всех сторон их окружал темный кустарник, черными колоннами высились стволы деревьев, но нигде не виделось юркой тени проводника.
– Чой, – позвал Роман свистящим шепотом.
Молчание. Что за шутки?
Роман посмотрел на Ти. Та лишь пожала плечами.
– Сюда, – послышался тихий голос из-под куста, возле которого стоял Роман.
Роман раздвинул ветки, сделал несколько шагов – и чуть не ударился лбом в отвесную стену. Тут же сбоку его ухватила крепкая рука, подтащила к себе. Роман почувствовал, что он вовлекается внутрь горы. Тьма стояла кромешная, он ничего не видел и целиком доверился руке старого партизана.
– Стоять, – сказал тот в самое ухо.
– Стою, – отозвался Роман, замирая.
Судя по звукам, Чой таким же манером втащил за собой внучку. И только после этого включил фонарик.
Жидкий пучок света выхватил неровные стены, косо чернеющую щель в глубине расселины, панаму Ти.
– Здесь, – сказал Чой тихо, осветив лицо Романа.
Тот кивнул. Теперь понятно, почему на этой стороне горы нет охраны. Расселина замаскирована природой так, что пройдешь в двух шагах – не заметишь.
– Это снять, – сказал Чой, хлопнув по корзине Романа. – Там не проходить.
– Хорошо, – отозвался Роман.
Он скинул корзинку, перехватил за лямки. В другую руку взял автомат.
Ти тоже сняла гранатомет по приказу деда. Роман надеялся, что хоть здесь она одумается, не полезет с ними в нору, один вид которой способен был привести в трепет даже видавших виды экстремалов.
Но и тут его ждало разочарование. Ибо как только Чой махнул рукой и полез в щель, Ти тут же двинулась вслед за Романом, наступая ему от нетерпения на пятки.
Он уже не тратил силы на протесты и увещевания. Девушка не привыкла останавливаться на полдороге, в чем Роман за этот день имел возможность убедиться не однажды. Раз уж строгий дед не взялся ее разубеждать, то и ему с ней не сладить. Хочет, пусть идет. В случае чего, он их предупреждал.
Чой тем временем проникал все глубже.
В общем-то, пока протискиваться не приходилось. Роман, который был на полторы головы выше старика, шел свободно, лишь слегка задевая плечами стены. Но что-то ему подсказывало, что пока это только цветочки. Расщелина неуклонно забирала вниз и влево, и что там ждет дальше, предсказать было трудно.
Впереди дрожал рассеянный луч света. Чой в своих резиновых
– Сейчас будем идти плохо, – предупредил Чой. – Смотри голова.
– Угу, – отозвался Роман.
В самом деле, тоннель, по которому они шли, резко снизился. Даже Чою приходилось пригибаться. Роман же согнулся в три погибели. Кроме того, щель стала гораздо уже. Теперь Роман шел как-то полубоком, поминутно натыкаясь коленями на острые выступы. Ощущения были отвратительные. Вдобавок, стало душно, как в печке, и Роман буквально обливался потом, продираясь сквозь каменный лабиринт сам и волоча за собой корзину, которая, казалось, с момента их высадки потяжелела килограммов на десять.
Однако и это была лишь подготовка к самому худшему. Потому что щель вскоре уменьшилась до размеров дымохода. Пришлось Роману Евгеньевичу опускаться на корточки и протискивать себя сквозь неподатливый камень. Груз он теперь нес толчками, то опуская его на землю, то рывком перемещая дальше. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы не бить автоматом о камни слишком сильно, не поднимать шум.
– Скоро придем, Роман, – послышался шепот Чоя.
Как выяснилось, ободрял он не напрасно. Ибо сразу же после его слов щель сжалась настолько, что пришлось ложиться и далее продолжать путь ползком.
Теперь Роман понял, почему Чой говорил о том, что залезть в пещеру по силам только ребенку. «Далеко не каждому ребенку», – добавил бы он от себя. Если, скажем, пятилетнему, да еще тощенькому, то еще ничего. А вот ежели крепышу лет десяти, то это уже вряд ли.
Задыхаясь от жары и лезущей в рот пыли, Роман по-кротовьи полз вперед, проталкивая перед собой корзину с автоматом. Корзина проходила едва-едва, и Роман молил бога, чтобы лаз не сузился еще больше. Поскольку тогда пришлось бы перетаскивать мины по одной, а это была такая морока, о которой невозможно было думать без содрогания. Вся надежда была на то, что Чой заранее все рассчитал и выбрал именно такие корзины, которые пройдут и в самом узком месте.
«Ничего, – думал Роман, упрямо сжимая губы. – Лишь бы пронести груз. А мы уж протиснемся. Где живот втянем, где задницу – и проползем. Не впервой».
Несмотря на то что его положение было не из веселых, Роман все же улыбался, слушая шорох позади себя. Ти упрямо карабкалась следом, волоча за собой свою гаубицу. Хотя ей и было несколько легче, чем Роману, – в силу телосложения, – подобное упрямство он встречал впервые. От глупости это или от силы характера, понять трудно. Но не от женского любопытства, точно. Ибо не одна самая-пресамая любопытная женщина не выдержала бы этого ужасного тоннеля.