Когда говорит кровь

Беляев Михаил

И Джаромо ушел, со стойким желанием больше никогда не видеть этого вздорного и неблагодарного старика, что так и не научился любить и ценить своего сына. На следующий день он уехал по делам, по каким именно – уже и не помнил.

Помнил лишь, что заняли они тогда почти два шестидневья, а когда Великий логофет вернулся, то к своему ужасу узнал, что его желание сбылось. Отец был мертв.

С тех пор больше никто не говорил Джаромо, что у него есть хозяева.

Никто.

До сегодняшнего дня.

Сановник мотнул головой, отгоняя так глубоко затянувшие его воспоминания. Но память не желала отступать, раз за разом напоминая о последних словах отца. Так похожих, на слова сказанные Кардаришем.

«Хозяева». Это слово билось и стучалось в его голове, сводя его с ума и лишая самообладания. Уже много лет никто не смел, разговаривать с ним так грубо. Такими словами. В таком тоне. Так, как говорил отец. Но то, что он с болью и скорбью был готов простить своему родителю, для других было приговором.

«Хозяева». Да, он служил Тайвишам. Служил искренне и самозабвенно. Ведь они стали для него настоящей семьей и время от времени думая или говоря о них, он использовал слово «мы», считая себя частью, пусть и не кровной, но важной и

законной частью этой великой семьи. И он чувствовал груз ответственности за ее прошлое и будущее. Именно Шето сделал его тем, кем он был сейчас. Он взял его из грязи, воспитал, обучил и щедро награждал за каждый его успех. И только ему Джаромо был предан. Только в него он верил. И за него, за его семью он был готов сокрушить каждого.

«Хозяева». Нет, Кардариш не его оскорблял и не ему грозил. В конце концов, кто для него Джаромо? Так, сановник. Слуга государства. Но через него, он передавал свои слова Шето. Как он там говорил? «Можешь передать слово в слово»? Вот Джаромо и передаст.

Как можно более точно и приближенно к оригиналу.

Ибо сказанное и сделанное сегодня было не чем иным, как объявлением войны. И Великий логофет прекрасно понимал, что воевать придется не только с Кардаришами. Просто Кирот первым озвучил то, что давно уже бурлило в головах алатреев.

Не этого жадного и мелочного дурочка Ягвиша, а истинных глав партии, что стояли у него за спиной. В них уже давно кипели зависть и страх. К Шето, к Лико, к Кирану, ко всем Тайвишам. К их власти и славе. И, кажется, настало время показать, что вся эта свора благородных не зря их боится.

Конец ознакомительного фрагмента.