Когда исчезает страх
Шрифт:
Поблескивающее на солнце озеро Кириллу показалось небольшим, ярко начищенным подносом, по которому медленно ползли крылатые мухи-парусники. По дорогам мчались крошечные автомобили, тащившие за собой клубящиеся хвосты пыли. Дома стояли коробочками, а пасущиеся коровы походили на разноцветных мошек.
Прямо перед Кириллом, распластав в воздухе крылья, парил ястреб. Он что-то высматривал на земле и не обращал внимания на парашютиста. Хищник был увлечен охотой.
Кочеванов медленно спускался на землю. Дуновение ветра донесло от скошенных полей тонкий запах увядающих трав. От этого вдруг
Кирилл попросил разрешения прыгнуть с парашютом, и в другой группе. Ему позволили. И вот во второй раз, когда шелковый купол с треском развернулся и медленно поплыл над огромной и покатой землей, юноша понял, что после фабзавуча ему надо идти учиться на летчика.
Но ему не удалось поступить в школу пилотов. Перед самым выпуском «Юный пролетарий» вдруг получил за успехи в физкультуре переходящее знамя горкома. И Кочеванова, как одного из организаторов, неожиданно выдвинули на военно-физкультурную работу в райком комсомола.
Началась новая, очень интересная, но суматошная жизнь: выезды за город, соревнования, слеты, конференции. Кирилл все время куда-нибудь спешил и, конечно, не мог, как прежде, аккуратно посещать клуб водников. Дядя Володя хмуро наблюдал за ним, а однажды, когда Кирилл явился с большим опозданием, не выдержал и сказал:
— Я очень рад, что ты вышел в вожаки молодежи. В этом, видно, есть доля и моего труда. Но я не могу позволить тебе нарушать дисциплину. Не возражай, понимаю: райкомовец не располагает своим временем. Я и не упрекаю тебя. Мне надо сохранять порядок. Если тебе будет позволено нарушать дисциплину, и с других я не смогу взыскивать. Очень не хочется терять тебя, но, если ты еще раз опоздаешь или не явишься, — отчислю. Это вовсе не значит, что мы с тобой поссоримся и расстанемся навсегда. Просто на несколько месяцев до лучших, более спокойных времен ты прервешь занятия.
Кирилл дал слово не подводить дядю Володю, но не сумел сдержать его: сперва пленум райкома, а затем совещание в Городском совете физкультуры помешали ему попасть на занятия боксом. Новая работа, как стремительный поток, увлекла его и закружила в водовороте. Он и сейчас не видел конца этому бурному плаванию.
Глава четвертая
После отбоя ко сну Кирилл нашел в своей комнате записку Гарибана:
«Дорогой Кирилл Андреевич, отдых кончается, пора за дело. Надо согнать лишний жирок, наладить дыхание и вновь приучить сердце к большим физическим нагрузкам.
Папиросы ликвидируем. Те, что были в пачке, я забрал. Если существует запас — уничтожьте. С курением надо покончить раз и навсегда.
Ваш режим: подъем в семь. Зарядка, завтрак, прогулка. На прогулке прогрейте мышцы, закончите ее кроссом вокруг озера. Вернувшись, поработайте на снарядах. Больше внимания уделяйте скакалке: носите ее всюду и прыгайте в разном темпе.
Рацион я Вам уже назначил. Занятия под наблюдением тренера начнутся, когда втянетесь в повседневный режим. Расписание повешено над постелью. Надеюсь, что Вы будете исполнительны и точны.
Желаю успехов. Е. Гарибан».
Над постелью действительно висело приколотое булавками расписание занятий на всю неделю.
— Крепко дело поставлено! — вслух произнес Кирилл. — С завтрашнего дня впрягайся. Ну что ж, пора подтянуться. Но на большее, Евгений Рудольфович, не рассчитывайте. Я не перебежчик и на приманку не клюну. Просто использую путевку так, как полагается.
Утром ровно в семь часов послышался громкий стук в дверь.
— Подъем! — сообщила дежурная.
Кирилл вскочил с постели и распахнул окно. В комнату потянуло прохладой. На пестрых кустах и серой, пожухшей от заморозков траве серебрилась обильная роса. В паутине, протянутой меж высоких былинок, застряли мельчайшие росинки. Казалось, что пауки всюду вывесили сотканные из блесток гамачки.
«Эх, пройтись бы по росе!» Недолго раздумывая, Кирилл взобрался на подоконник, в одних трусах выскочил в парк и, подбежав к молодому деревцу, встряхнул его. Обдавший его дождь был таким холодным, что юноша невольно вскрикнул и начал растирать ладонями покрывшуюся пупырышками кожу.
Проделав зарядку, Кирилл босиком пробежал по мокрой, обжигающей ступни траве и поспешил в душевую. Под теплыми струями онемевшие от росы ноги согрелись.
Насухо вытершись, Кирилл надел тренировочный костюм и заглянул в столовую. Там еще никого из спортсменов не было. Он быстро съел все, что полагалось на завтрак, взял скакалку и отправился к озеру.
Если бы на этой прогулке его увидел кто-нибудь из посторонних, то решил бы, что в лес попал помешанный человек. Кирилл шел вприпрыжку, скакал то на одной ноге, то на другой через веревочку или вдруг начинал пинать кулаками воздух, загоняя невидимого противника в кусты. Иногда он подпрыгивал, хватался за толстый сук дерева и подтягивался. У канав он обязательно разбегался и прыгал.
Так Кирилл добрался до озера и, найдя тропу, побежал вокруг него. По пути мелькали рубиновые ягоды боярышника. Иногда вдруг вспархивали дрозды, собиравшиеся в стаи, и живыми комками облепляли ветви деревьев.
Дыхание стало стесненным, когда Кирилл одолевал подъем в гору, но это состояние длилось недолго, на спуске он почувствовал облегчение и постепенно стал дышать полной грудью.
В парке он несколько замедлил бег и вскоре перешел на шаг. На дорожке для прыжков в длину он заметил Ирину Большинцову. Девушка была в синем летном комбинезоне и пилотке. Зажмурив глаза, она медленно двигалась, вслух отсчитывая мелкие — длиной в ступню — шажки, чтобы определить, с какого места брать разбег для точного прыжка. Ирина так была занята счетом, что шла покачиваясь, как лунатик.
— Ира! — окликнул он ее.
Она открыла глаза и с досадой сказала:
— Опять сбилась. Не мог хоть минутку подождать.
— Ты бы рулеткой промерила.
— Нет, так лучше.
— Навряд ли. Ты что — в прыжках решила специализироваться?
— Приходится, хотя у меня лучше идет бег. Гарибан секундомером проверил и предложил отрабатывать прыжки. Я понимаю, в чем дело: он боится, что опять обставлю его любимицу Кальварскую.
— Разве когда-нибудь так было? — не поверил Кирилл.