Когда любовь была «санкюлотом»
Шрифт:
Все началось для нее в тот день, когда она стирала белье в Маасе, распевая во все горло народную песенку. Молодой англичанин, милорд Спайнстер, проезжавший по мосту, увидел ее, пришел в восторг и решил немедленно познакомиться. Он сказал, что восхищен ее голосом, внимательно разглядывая при этом молодую грудь, выглядывавшую из корсажа.
Девушка обладала покладистым нравом. Узнав, с кем имеет дело, она с радостью последовала за англичанином сначала в Спа, а потом в Лондон, где начала учиться музыке и пению.
В Англии она появлялась со своим любовником в самых сомнительных местах, участвуя в оргиях, которые навсегда разрушили
«На этом похотливом празднике было двадцать три гостя из высшего английского общества, баронеты и пять членов палаты общин. Еще не было и семи часов, как праздник начался.
Госпожа Айс наняла двенадцать молодых людей, все они были сложены как боги: некоторые работали натурщиками в Королевской Академии художеств, другие были весьма искушены в искусстве развлечений. На поду расстелили прекрасный ковер, на сцене расставили мебель, необходимую актерам и актрисам, служащим Венере по системе Аретена.
После того как мужчины представили каждой из участниц доказательство своей мужественности, начались обряды, исполнявшиеся в высшей степени тщательно, чтобы дать похотливым зрителям время и возможность насладиться зрелищем. Воображение некоторых из них так распалилось, что, не в силах дождаться конца сцены, они сами приняли участие в этом празднике, длившемся больше двух часов, вызвав бурные аплодисменты остальных гостей.
Госпожа Айс так хорошо руководила своей труппой, что все действия актеров были выверены до мельчайших подробностей.
Как только спектакль кончился, подали прекрасный ужин и организовали подписной лист в пользу актеров и актрис, так хорошо сыгравших свои роли.
После этого актеры ушли, но актрисы остались и повторили с большинством из гостей только что разыгранный спектакль.
Перед тем как расстаться, присутствующие воздали должное шампанскому. Гости раздавали подарки, актрисы радовались, словом, вечер удался.
Эти милые развлечения возобновлялись каждую ночь…
Однажды вечером Теруань и ее любовник стали свидетелями довольно забавной сцены. Дверь гостеприимного дома госпожи Айс оставалась открытой, и подвыпивший прохожий незаметно вошел, поднялся по лестнице и вошел в комнату, где некий господин О'Тандер развлекался с прекрасной леди Ловет. Они предавались на софе любовным играм.
Увидев вошедшего, они совершенно изумились и с раздражением уставились на пьяницу, который, улыбаясь, сел на стул, подпер рукой подбородок и с интересом наблюдал за их действиями.
— Продолжайте, продолжайте, — сказал он.
«Господин О'Тандер, — добавляет автор статьи в „Лондонских сералях“, — был так смущен и пристыжен, что не знал ни что сказать, ни что сделать» [32] . В конце концов, он привстал, опершись на локоть, и закричал:
— Какая дерзость вот так прерывать людей в их частных делах!
Потом он соскочил на пол, оставив леди Ловет, совершенно обнаженную, лежать на кушетке, схватил пьяницу за воротник и осыпал его градом ударов.
32
Лондонские
Тот начал вопить так ужасно, что переполошил весь дом. Решив, что это пожар, пары выбегали на лестницу, не успев даже одеться…
Через некоторое время Теруань захотелось побывать во Франции. Спаннстер увез ее в Париж, где любовники вскоре завязали, если можно так сказать, многочисленные контакты «в мире дебоша». На одной из оргий молодая женщина встретила шевалье Дубле, маркиза де Персан, и стала его любовницей.
Став содержанкой сразу двух мужчин, Теруань сняла дом, завела многочисленную прислугу, наняла экипажи, купила меха и взяла имя госпожи Кампинадос. В 1785 году она завела третьего любовника, тенора Джакомо Давида, и решила ехать с ним на концерты в Италию. Но певец, едва не потерявший голос после бурной ночи любви, поспешно покинул Францию, чтобы вырваться из жадных объятий молодой люксембуржки.
Разочарованная Теруань вернулась со Спайнстером в Англию, где возобновились их ночные развлечения. Иногда она изматывала «десятерых, самых сильных, мужчин за вечер и вынуждена была прибегать к помощи подруги с, как тогда говорили, „хорошо подвешенным языком“.
Этот бурный темперамент правил лондонскими ночами целых два года.
В 1786 году обожавшая музыку Теруань стала любовницей тенора Тендуччи, по которому сходили с ума все женщины Европы.
У этого певца был более сильный голос, чем у Джакомо Давида. Однако он тоже беспокоился о своем верхнем «до», поэтому после каждого «любовного дуэта» вскакивал и делал несколько рулад. Проверив, таким образом, состояние своих связок, он возвращался к Теруань, которая ждала его с блестящими глазами и влажным ртом.
Проведя вместе немало утомительных ночей, любовники отправились в Италию, где Анн-Жозефа довольно скоро стала любовницей банкира Тендуччи, от которого осталась одна тень, был счастлив, что у него появился предлог избавиться от этой «огненной самки». Он сбежал в Геную, где начал быстро набирать вес.
Предоставленная самой себе, Теруань начала переходить из одних рук в другие и однажды вечером, ужасно уставшая, оказалась в объятиях незнакомого обожателя, который «испортил ей кровь»…
В 1789 году, когда объявили о созыве Генеральных штатов, Теруань была в Неаполе. Подумав, что там она сможет испытать такие сильные эмоции, которые «погасят сжигавший ее огонь», Теруань продала драгоценности и отправилась в Париж.
11 мая она устроилась на улице Старых Августинцев, решительно настроенная «любить родину так же сильно, как она любила мужчин» [33] .
Она сразу же начала посещать сад Пале-Рояля, бывший центром всех бурных событий. Потом в зеленом костюме амазонки она отправилась в Версаль и смешалась с народом. Первое соприкосновение с ним не понравилось молодой женщине. Куртизанке, прожившей шесть лет в роскошных домах, ухоженной, надушенной, показалось, что народ, из которого она, кстати, сама вышла, плохо пахнет.
33
Доктор Кабапес приводит слова одного мемуариста: «Она не могла больше заниматься проституцией и кинулась очертя голову в революцию».