Когда любовь рядом
Шрифт:
Гай отвел глаза.
– Полагаю, пока не произошло ничего столь уж ужасного, миссис Каллауэй, хотя у нас действительно может ничего не получиться, и это очень неприятно.
Сара жадно вдыхала чистый вечерний воздух и думала о том, что трудно оставаться рассерженной, когда их окружает такая красота. Сейчас было бы нелюбезно испытывать к мистеру Деворану что-то, кроме благодарности, даже если он не желает согласиться с ее суждением о Дедале.
Бросив взгляд на Гая, она отметила его густые брови и красивые благородные черты лица. Однако сейчас его глаза не выражали ничего, кроме разочарования, природу которого Сара не могла понять.
Стадо рыжих коров стояло у пруда, деревья группировались небольшими рощицами; заметив это, Деворан направил упряжку к высокому холму и остановился там.
– Прекрасный вид. – Он посмотрел на высоко бегущие облака, уже окрашенные бликами заката. – Пойдемте, миссис Каллауэй. Если немного пройти вверх, перед нами откроется еще более замечательная перспектива.
Сара оперлась о его руку и позволила отвести себя на самую высокую точку Хэмпстеда, откуда был виден весь Лондон. Лучи заходящего солнца блестели на огромном куполе Святого Петра и украшали серебряную нитку Темзы.
– Дела человеческих рук необычайно красивы, – сказал Гай. – Но лучше наблюдать их издали, что довольно грустно. Отсюда видно, как крыши теснятся вокруг шпиля каждой церкви, точно молодые лебеди вокруг лебедя постарше. Зато, подъехав ближе, вы столкнетесь со всей нищетой и грязью большого города.
– И одновременно увидите великолепные здания, статуи, сады, – возразила Сара.
– Согласен, но ничто не вдохновляет до такой степени, как заходящее солнце.
Некоторое время они стояли молча, но наконец небо стало медленно утрачивать яркие цвета, и золотые с алым нити растворились в темноте.
– Венера. – Гай указал на одну из звезд. – Скоро совсем стемнеет, нам нужно возвращаться.
Сара молча повернулась и направилась к экипажу; в ее глазах стояли слезы.
Сердце Гая сжалось. Впрочем, вряд ли он мог сделать для нее больше того, что уже сделал.
Когда они вернулись в Блэкдаун-Хаус, долгие летние сумерки еще смягчали наступающую темноту. Леди Кроуз ожидала своих гостей, чтобы они разделили с ней скромный ужин, но Сара сослалась на головную боль и сразу же ушла к себе.
Гай смотрел, как развеваются ее юбки, когда она шла вверх по лестнице. Сара Каллауэй без всякого намерения со своей стороны поселила волнение в его сердце, как шквал, прорвавшийся сквозь облака и грозящий дождем.
Съев легкий ужин в обществе старшей сестры герцога, Гай покорно поиграл в карты и всячески старался развлекать старую даму, пока она не пожелала уйти к себе. Восьмерка терпеливо наблюдал за их игрой, а потом ухватился за пальцы гостя и так добрался до апартаментов леди Кроуз, куда отправился Гай. Большей частью своего словаря, а также подозрительным отношением к чужакам птица была обязана эксцентричной вдовствующей сестре герцога. К великому раздражению Гая, Восьмерка без конца повторял полюбившуюся новую фразу: «В безопасности с кем, сэр? В безопасности с кем?»
Оставшись наконец наедине с собой в кабинете Райдера, Гай принялся ходить взад-вперед, как тигр в клетке.
Плачет ли Сара, сидя одна в своей комнате, или она слишком сердита на него, чтобы предаваться горю? В любом случае встреча с ним, должно быть, ничего не принесла ей, кроме боли. Письма Рейчел лежали перед ним на письменном столе, точно девять священных книг, которые Сивилла из Кум предложила царю Тарквинию, – их прислала ему Сара, сопроводив короткой запиской:
Дорогой мистер Деворан,
прошу вас прочесть это, а потом сказать мне, что я все-таки не права относительно Дедала.
Сара Каллауэй.
Гай вздохнул. Из девяти священных книг Сивиллы шесть были сожжены непрочитанными, а остальные три содержали тайны богов. Сивилла из Кум была также пророчицей, с которой советовался Эней, прежде чем спуститься в подземный мир.
Что до писем Рейчел, то они лежали, аккуратно сложенные в хронологическом порядке, ожидая своей очереди.
Наконец Гай с трудом заставил себя сесть и развернуть первое письмо, написанное вскоре после того, как Рейчел стала жить в доме лорда Грейла. На первой странице стояли дата, имя графа и штемпель «Бесплатно» – одна из привилегий того, кто принадлежит к сословию пэров.
Свет лампы, падавший на бумагу, подчеркивал неразборчивость почерка, строки тут и там находили одна на другую в стремлении уместить все новости на одном листе.
Гай прочел второе письмо, потом третье.
Месяцы, проведенные в доме лорда Грейла, в письмах выглядели почти лишенными событий, хотя слог посланий был зачастую весьма остроумным. Однако в тексте писем не было ни малейшего намека на то, что Рейчел познакомилась с каким-то джентльменом, и ничто не говорило о том, почему она покинула дом без предупреждения. Согласно письмам, она по-прежнему служила у лорда Грейла, тогда как на самом деле давно переехала, но куда – это так и оставалось загадкой.
Гай изучил штемпели и марки, затем убедился, что небрежно написанные адреса выглядели совершенно одинаковыми. Было очевидно, что кто-то смог воспользоваться графскими привилегиями и отправлять письма бесплатно.
В целом Рейчел соткала такую сложную сеть лжи, что никакой греческий оракул не смог бы сравняться с ней.
Гай вынул чистый лист бумаги и набросал календарь, охватывающий двадцать шесть месяцев, прошедшие с тех пор, как умерли родители Рейчел. День, когда он познакомился с ней в «Трех бочонках», чтобы отвести на яхту Джека, оказался почти точно в середине этого срока, оставив перед собой примерно тринадцать месяцев и столько же после.
Пометив первые семь месяцев после смерти Мэнсардов – «Грейл-Холл», Гай обвел в кружок последующее Рождество и добавил знак вопроса. Рейчел ушла из Грейл-Холла именно тогда, но где она находилась следующие пять месяцев, оставалось загадкой.
Гай взял еще один лист и быстро набросал записку двоюродному брату:
Дорогой Джек, надеюсь, ты еще помнишь Рейчел Рен? Если да, не заметил ли ты, в каком состоянии были ее руки, когда ты нашел Рейчел в «Трех бочонках» и прежде, чем она надела одежду Анны, после чего мы исчезли, отправившись в короткое путешествие на яхте? Я верю в твой орлиный взгляд и нюх на подозрительные детали, а кроме этого, прошу передать мое неослабевающее восхищение твоей изумительно храброй и прекрасной жене, наравне с моей благодарностью за ее недавнее гостеприимство.