Когда магия покидает мир
Шрифт:
Мэйвин знал лишь одно такое подходящее по всем параметрам место: у своего старого приятеля Кревиса, книгочея и просто отличного человека.
Г Л А В А 2
Они и раньше бывали в городах, а в прошлом году на осеннюю ярмарку заходили даже в столицу, но в Аннбурге Эйнард оказался впервые. Город не был большим и ничем не отличался от всех других, виденных ранее. Те же каменные дома и узкие улицы, звон колоколов над городом, перекрывающий все другие звуки, и люди,
Мэйвин ориентировался на улицах Аннбурга так, будто прожил здесь всю жизнь, нужный ему дом нашёл легко и с хозяином его при встрече обнялся с такой радостью, как будто со старым знакомым.
Эйнард на всё это смотрел с некоторым удивлением, ничего не понимал. Таким весёлым и довольным деда своего он давно уже не видел. Хозяин дома, книжник Кревис, ему понравился при первом знакомстве. Его добродушное простое лицо излучало прямо ощутимое тепло: Кревис был магом, таким же, как и Мэйвин, и Эйнард это сразу почувствовал.
Кревис держал крошечную книжную лавку, а сам жил над ней, на втором этаже дома. Ремесло переписчика рукописей, переплётчика и книготорговца не приносило почти никакого дохода, да и дом у Кревиса не был рассчитан на большое количество жильцов. Но, несмотря на всё это, появлению Мэйвина и его внука Кревис был искренне рад.
Единственная проблема – где поместить мула – разрешилась в ходе общего обсуждения. Эйнард отправился на ближайший постоялый двор, где имелась своя конюшня. За небольшую плату там согласились взять мула на время, хоть и предупредили сразу, что корм не ахти какой.
Эйнард не успел за дверь выйти, как Кревис спросил с улыбкой, поводя плечом:
– Решил всё же взять нового ученика? Ещё одного… А мне говорили: ты зарёкся после Ангуса. Да и запретили тебе, как помнится. Совет Магов своим общим решением запрет вынес. Насплетничали, значит…
– Он не совсем ученик…
– В этом мальчике потенциал просто огромный. Где ты нашёл такого одарённого? Он при хорошей выучке сумеет превзойти и тебя, и меня.
– Я не хочу его обращать. По крайней мере, пока… Он ещё совсем мальчишка…
– Ну, не совсем, – возразил Кревис. – Сколько ему сейчас? Тринадцать? Четырнадцать? Вполне подходящий возраст. Давно он у тебя? Кто его отец? Откуда он у тебя вообще?
Мэйвин помолчал немного, покусывая губы, видно было, что отвечать на все эти прямые вопросы ему не очень хочется.
Как радушный хозяин Кревис накрыл на стол, выложил на блюде холодную отварную телятину и мягкий белый хлеб, а по кружкам разлил свежее охлаждённое пиво. И теперь Мэйвин в состоянии трудного, тягостного раздумья крутил в пальцах высокую глиняную кружку, вмещающую в себя целую пинту пива.
– Мать Эйнарда – бродяжка, нищенка – умерла при родах. Я просто пожалел и взял себе её мальчишку. Я и не думал делать
В комнате всего с двумя узкими стрельчатыми окнами уже начал сгущаться вечерний сумрак, и Кревис поднялся за свечами. Не тратя времени на поиск кресала, зажёг фитиль простым движением пальцев. Возвращаясь к столу, похлопал Мэйвина по плечу и с улыбкой упрекнул:
– Ты не хочешь говорить мне всю правду? Я, конечно, не требую и настаивать не буду, это твои личные дела. Но я ведь вижу, что ты и сам…
– Да-а… – протянул Мэйвин со смешком. – С этим парнем вообще не всё гладко…
– Ещё какие-то семейные секреты? – Кревис прошёл к своему стулу, но сразу не сел, подлил в кружки пива из покрытого испариной кувшина, приготовил себе ещё один бутерброд.
Мэйвин ничего не сказал, просто снял с шеи небольшой замшевый мешочек, раздёрнув шнурки, вытряхнул что-то мелкое на ладонь, вытянув через стол руку, положил перед Кревисом… женское золотое колечко.
Кревис бровью дёрнул, пережёвывая мясо и хлеб, указательным пальцем подтянул украшение к себе поближе.
– Оно принадлежало его матери…
Узкий золотой ободок казался ещё меньше в крупных узловатых пальцах Кревиса. При виде гравировки с девизом и гербовым голубком Кревис и о мясе с хлебом забыл, даже жевать перестал. Поднял глаза на своего гостя и друга, выдохнул через разжатые зубы:
– Бродяжка и нищенка, говоришь?
Мэйвин ничего на это не сказал, вспомнив о пиве, приложился к кружке, а Кревис, напротив, аппетита окончательно лишился.
– Это была наша Жастин, наша пропавшая принцесса… Кто был отец этого мальчика, она успела тебе сказать? Хотя, впрочем, это не так уж и важно при всех сложившихся обстоятельствах, какие мы имеем. Корона Белых королей уже передавалась по женской линии, и значит… Твой Эйнард – наш законный наследник, наследник из династии Танн. Поверить не могу! – Кревис рассмеялся, откинулся на спинку стула, потирая высокий с залысинами лоб тыльной стороной ладони. – И ты молчал все эти годы?! Мэйвин, как можно? А сам мальчик знает, кто он такой? Ты показывал ему кольцо? О матери рассказывал?
Мэйвин медленно-медленно двинул головой из стороны в сторону.
– Может, это и правильно, что ты молчал, – подумав, согласился Кревис. – Хорошо, что никто ничего не знает пока. Если наш король Корвинус узнает, он всё сделает, чтоб избавиться от последнего претендента на трон… от законного наследника перед Богом и людьми. Как вообще он позволил ему на свет появиться? Как удалось принцессе сбежать от него? Как смогла она дожить до родов? И почему она скиталась по стране? Почему никто не встал на её защиту?