Когда мертвые оживут
Шрифт:
Эх, жить нынче стало веселей и легче. Больше не приходится выкапывать мертвецов тайком, боясь, что заметят и поймают. Никто не хочет смотреть, как я жарю зомби. Хе-хе, это же могут быть их дражайшие родственнички. Впрочем, я приличия соблюдаю, не наглею. Мой секрет знают только мертвые, а они уж не осудят.
Люди говорят, я здорово управляюсь с мертвецами. Может, они и правы.
Для хорошего вкуса главное — правильная соль.
Стивен Гулд
ТАМЭСИГИРИ
Стивен
В древней Японии существовала некая прослойка людей, профессионально занимавшихся шпионажем, диверсиями и даже убийствами. Услуги их стоили дорого и были по карману лишь состоятельным особам. Японцы предпочитают термин «синоби», [51] однако на Западе укоренилось название «ниндзя». Как правило, оружием ниндзя служили мечи (катаны), стальные метательные звезды (сюрикэны) и цепные серпы (курисагами). В нашем представлении, эти убийцы одеваются в черное, но в действительности они, конечно, старались не выделяться из толпы, прикидываясь священнослужителями, актерами и купцами. Многие элементы традиционной японской архитектуры изначально задумывались как средства защиты от ниндзя, включая внутренние дворы, покрытые гравием, и поющие полы, затруднявшие бесшумное передвижение незваных гостей.
51
Тайный. — Прим. перев.
Гулд утверждает, что появление этого рассказа целиком на моей совести. «Я имел неосторожность написать в „Твиттер“ что-то вроде: „Ниндзя — крутые. Зомби — крутые. Ниндзя-зомби — круты вдвойне!“ Джон Джозеф Адамс прочел это и спросил, не пишу ли я в настоящее время нечто подобное. Я ответил, что пока нет, но могу взяться».
Поскольку Гулд больше двенадцати лет изучал иайдо — искусство владения японским мечом, — ему не пришлось долго собирать материал для рассказа. Тем не менее он, по его признанию, какое-то время провел на заднем дворе, вооруженный боккеном (деревянным мечом), где отрабатывал некоторые приемы, описанные в тексте.
Но почему зомби? «В зомби, проворны они или нет, пугает то, что их все время становится больше и больше, — отвечает Гулд. — Неважно, скольких ты убьешь, их количество постоянно увеличивается. Зомби суть осязаемые, кусачие воплощения нашей смертности. А смерть дурно пахнет и еще хуже выглядит».
Жил некогда в средневековой Японии мастер-оружейник, который возжелал сделать сразу два дела: казнить преступника и испытать свой новый клинок, иными словами, выполнить тамэсигири. [52]
52
Испытание японских мечей. — Прим. перев.
— Если бы знал я, что это будешь ты, наглотался бы камней, чтобы сломать твой меч!
Иной раз ты — оружейник, рассекающий плоть и кость; иной раз — отродье, готовое пожирать камни, лишь бы испортить сталь. Сомнений нет, ты умрешь, но никем не сказано, что твоя смерть должна быть легкой.
Минут двадцать мы шли огородами, пока не достигли южной стены. У ворот не было ни души, но через пару минут появился охранник, ходивший по парапету. Забросив на плечо винтовку, он спустился, пыхтя и отдуваясь. Проверил документы Сенсея, потом вперед, по своему обыкновению, вылез Ричард. Охранник изучил пропуск Ричарда и вгляделся в его лицо.
— Ричард Торрес? Вы похожи на брата. Он ведь несколько недель как пропал?
— Пропал? — резко ответил Ричард. — С чего вы взяли?
Сенсей придержал его за руку и осведомился у стража:
— Если я правильно понял, Диего так и не появлялся?
— Во всяком случае, в мою смену его не было.
Охранник вернул Ричарду пропуск, взял документы Лу, взглянул на нее и захлопал глазами. Так делали все, кто ее видел. Она всегда эффектно выглядела, а сегодня просто блистала.
— Луиза Паттерсон? Похоже, в школе я встречался с вашей сестрой. Как она поживает?
— Она умерла, — ответила Лу.
От заражения умирали девять из десяти. Он мог бы и знать.
Страж сглотнул, вернул ее пропуск и взял мой.
— Здравствуйте. Не видел вас прежде. Впервые в городе?
— Дэнни, ты в школе сидел позади меня! — Я невесело рассмеялась. — И вечно просил списать алгебру.
Он отступил на шаг и снова уставился в мой пропуск.
— Вот это да! Роза, ты это… раздалась.
— Что правда, то правда, — согласилась я.
В школьную пору я была тощей, но теперь округлилась. Он же каким был коренастым, таким и остался. Удивительное дело, при наших-то пайках. Впрочем, я не стала углубляться в тему его веса или общих школьных воспоминаний. Нам нужно было пройти за ворота.
Утратив ко мне всякий интерес, он повернулся к Сенсею:
— Оружие? Кроме перьев?
Мы держали сумки раскрытыми, чтобы ему было видно. Огнестрельное оружие и взрывчатка предназначались для обороны. Выходить разрешалось, но ружья и боеприпасы нельзя было выносить никому, кроме охранников во время сева, прополки и сбора урожая. Имелись и другие причины.
— Только мечи, — подтвердил Сенсей.
Дэнни отомкнул висячий замок на подъемной решетке и сказал:
— Не открывайте, пока я не проверю сверху понятно?
— Понятно. — Сенсей бесстрастно кивнул.
Конечно, он понял. Сенсей в общей сложности провел больше времени вне города, чем кто-либо другой.
Дэнни вернулся к лестнице, снял с плеча винтовку и обозрел округу.
— На кукурузном поле их несколько… стоит штук шесть, но лежать может больше. Кукуруза уже здорово поднялась… Соя всего по колено, и там околачивается один. Дорога… — Он вскинул винтовку и выстрелил. — Дорога чистая до спуска к реке.
Сенсей пристально смотрел на Дэнни.