Когда мы вместе
Шрифт:
— Он никогда не был настоящим отцом для тебя, правда?
— Да уж, сочувствовать и поддерживать в трудную минуту он точно не умел.
Внезапно голос ее изменился.
— Райф, — прошептала она. — Я боюсь.
— Боишься чего? — Он наклонился ближе. — Не в твоих привычках чего-либо бояться.
Слезы слабости наполнили ее глаза, слезы, которые она тут же отерла.
— Я боюсь, что Мэт добьется, чтобы его признали невиновным. Он умеет говорить убедительно, если захочет. Видишь, он даже меня убедил, что является моим другом. Я не вынесу, если он будет постоянно держаться поблизости. Уж
Сердце Райфа дрогнуло в груди при мысли, что Элли может оставить свою работу на студии, однако он тут же подавил нелепую надежду.
— Съезди домой, Элли, — посоветовал он. — Мы окружим тебя заботой. Естественно, ты нервничаешь, но оставь свои тревоги здесь. Даже если волосок, приставший к липкой ленте, — просто случайная ворсинка, полиция сумеет раскусить негодяя. Невиновные не убегают. Они не нарушают законов. Они не рядятся в дурацкие плащи, что удивило меня больше всего.
— Может быть, он вообразил себя Бэтменом, — попыталась пошутить Элли.
— Анонимные письма и звонки кого угодно сведут с ума. Он должен ответить за свои поступки. Сейчас он в руках полиции, Элли, не переживай. Сосредоточься на своем будущем. — Райф говорил мягко, успокаивая Элли, однако на сердце у него было тяжело. — Если верить критикам, тебя ждет блестящий успех. Уверен, мы еще увидим тебя на большом экране.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Они приближались к знакомым местам. Впереди возвышалась Манарулла — огромная скала, постоянно менявшая свой цвет. Она служила своеобразным ориентиром, обозначавшим юго-западную границу Опал-Даунс. Душа Элли пела от радости. Все скалы, холмы и равнины ежедневно принимали участие в феерическом шоу красок, и Манарулла не была исключением. Массивная каменная глыба высилась над широкой красной равниной, а вокруг нее плескалось синее море — мираж, который вблизи обернулся васильковой завесой, а затем вообще исчез, когда они пролетели сквозь него. Сверху Элли ясно различала горизонтальные полосы — отложения породы, свидетельствовавшие о древнем происхождении Манаруллы.
С началом весны бескрайние равнины покрылись густой растительностью. Внизу колыхались заросли камедных деревьев, раскинувшиеся по берегам ручейков, озер и речушек, которых здесь было немало. Даже на сухой щетине мульги, на ее окостенелых, безжизненных ветвях, кое-где появились зеленые пятна. Остролистый спинифекс с длинными стручками-шпагами рос так густо, что с воздуха казалось, будто самолет летит над пшеничным полем. После нескольких недель дождей равнина превратится в огромный цветущий сад, равного которому нет на свете. Тот, кто хоть раз видел цветущие поля, навсегда сохранит память о безграничной фантазии природы.
За Опал-Даунс начинались земли Кимбары. Родной дом. Уединенная обитель Кинроссов располагалась чуть дальше, среди красных перекатов дюн, соленых озер и каменистых пустошей, покрытых россыпями сверкающего кварца. Элли была в восторге оттого, что возвращается домой. Она дрожала от радости, столь велика была ее любовь к родной земле. Ребенком она восхищалась героическими деяниями своих предков, легендарных первопроходцев Кинроссов и Кэмеронов. Их семьи тесно соприкасались на протяжении нескольких поколений.
Что еще более
Брод относился к людям совсем другого склада. Он был похож на их дедушку, сэра Эндрю, которого обожала Фиона. Брод любил Элли и заботился о ней. Его жена Ребекка также обладала мягким характером.
Опал-Даунс. Внизу протянулась взлетная полоса, а рядом с ней располагалось несколько больших серебристых ангаров. В отдалении находилась вертолетная площадка. Элли насчитала четыре машины; желтый хвост еще одной «стрекозы» как будто виднелся внутри ангара.
— Сколько вертолетов у Гранта? — спросила Элли восторженно.
— Шесть, — гордо ответил Райф. — Мой младший братишка оказался лихим бизнесменом, к тому же он отличный пилот. Сейчас у него работает восемь человек: три пилота, все опытные летчики, пара лучших в округе механиков и несколько ремонтных бригад. Дела у него идут неплохо, даже лучше, чем мы оба предполагали.
— Все дело в имени. Кэмерон — звучит серьезно.
— Да, конечно. Но Грант еще молод для грандиозных планов. Слишком молод, чтобы управлять компанией, которая постоянно расширяется.
— Он уверен в себе. Совсем как ты. — Элли улыбнулась. — Думаю, он многого добьется.
Райф кивнул с улыбкой.
— Он хочет создать свою авиакомпанию.
— Конкуренты сойдут с ума от зависти, — засмеялась Элли. — Что он будет делать, когда женится?
Райф покачал головой.
— Я бы предпочел, чтобы он отложил женитьбу на некоторое время.
— Черт, ты не можешь решать за него всю жизнь, старший братец, — возмутилась Элли.
— Я бы не стал его торопить. — Райф повернул голову, бросив на Элли сердитый взгляд. — Ему нужно время, чтобы раскрутить свой бизнес.
— Хорошая жена могла бы помочь ему. — Элли нравилось поддразнивать Райфа.
— Под хорошей женой ты подразумеваешь свою дорогую кузину?
— Должна тебе напомнить, Франческа выросла в сельской местности.
— Взгляни вниз, Элли, — возразил Райф. — Вот красивая равнина без конца и края. Уникальное место. Здесь живет горстка людей, пасутся стада, водятся дикие животные. Австралийская пустошь не имеет ничего общего с мирными зелеными полями старой доброй Англии, где постоянно идут дожди. Здесь растительность выжжена солнцем, иногда с неба годами не падает ни дождинки. Ты любишь эту землю. Я тоже люблю ее. Мы родились здесь. Мы — часть ее пустынного пейзажа. Франческа — привлекательная молодая женщина. Добрая, дружелюбная, умная, но она сделана из другого теста. На твоем месте я бы не торопился сводить ее с Грантом.
— Сводить ее с Грантом… — фыркнула Элли. — Грант сам увлекся Франческой. Она тоже к нему неравнодушна.
— Такая жизнь не для нее, Элли, — покачал головой Райф.
— Позволь тебе напомнить, что наши предки также прибыли с туманного Альбиона. Теперь их кости стали частицей этой земли.
— Элли, ты что, заделалась свахой? — Райф в притворном ужасе закатил глаза.
— Возможно.
— Вот только себе ты так и не нашла мужа, — саркастически усмехнулся он.
— Я могла бы.