Когда мы встретились
Шрифт:
— Нет! — снова кричит она, пиная Бэррона ногами, когда он пытается заставить ее съесть ломтик чесночного хлеба. Она весь день ничего не ела.
В детстве у меня каждый месяц были отиты, пока мне не вставили ушную трубку (прим. пер.: ушная (вентиляционная) трубка — короткая металлическая или пластмассовая трубка, помещается в среднее ухо через прокол в барабанной перепонке, может оставаться в течение 4-6 месяцев). Бьюсь об заклад, что именно это заболевание сейчас у Сев.
Бэррон вздыхает, ставит пиво
Ставлю свой стакан и иду к ним.
— Сев в порядке?
Бэррон кивает.
— Наверное, опять отит. У нее они часто бывают.
— Я тоже ими часто болела, — говорю я ему. — Принесешь теплую тряпку? Она мне помогала.
Сев тянется ко мне на руки, все еще плача, а Бэррон уходит за тряпкой.
— Ты тоЗе болела? — спрашивает Сев между плачем и криком.
— Да. — Прижимаю ее к себе, мое сердце разрывается. — И моя няня всегда давала мне теплую тряпку, прикладывала ее к уху.
Сев сглатывает, вздрагивая от икоты, а затем кричит еще громче. Качаю ее в объятьях, мое горло жжет от сдерживаемых слез. Именно в этот момент понимаю, что в ближайшее время мне нужно признаться Бэррону. Я не могу и дальше жить во лжи, но я также не хочу оставлять эту маленькую девочку, которую держу на руках.
Бэррон возвращается с теплой тряпкой. Он садится рядом со мной на диван, где я укачиваю Сев, и гладит ее по спине.
— Хочешь к папочке? — спрашивает он ласковым голосом, прижимая тряпку к уху дочки.
Сев тянется к нему, и он откидывается на спинку дивана, позволяя ей лечь ему на грудь. Одной рукой он подносит тряпку к ее уху, а другой — потирает ее спину. — Папочка с тобой, — шепчет он ей.
Я сейчас расплачусь. Не говоря уже о том, что это, безусловно, самый жаркий образ, который я когда-либо видела, но этот парень — целый мир для девочек, а они для него.
***
После того, как я уложила Кэмдин спать, пробираюсь в комнату Бэррона, он лежит на кровати вместе с Сев. Осторожно ложусь рядом с ними. До сих пор не было проблемой, что мы спим в одной постели. Девочки, похоже, не возражают, что я ночую с их папой, они даже не спрашивали об этом.
Бэррон все еще гладит Сев по спине, нежно успокаивая, что я считаю чертовски милым.
Он улыбается мне.
— Не знаю, что больше огорчает. То, что дочка заболела или то, что сегодня вечером мне ничего не светит.
Я тихонько смеюсь и тяну одеяло, чтобы прикрыть свой рот. Смотрю на него, выглядывая из-под одеяла.
— Ты безумно ненастный. У нас был секс несколько часов назад.
— Четыре часа назад, но кто считает?
— Ты, — поддразниваю я.
Бэррон вздыхает, пристально глядя на меня.
— Я ничего не могу с собой поделать. Ты
Его ответ удовлетворяет меня, и да, я думала, что приятно быть желанной, но быть чей-то зависимостью — мне безумно нравится. Я всегда привлекала парней только из-за своих известных родителей. Все они чего-то хотели от меня.
— Начинаю думать, что тебе нужен от меня только секс.
— А как еще ты собираешься платить за ремонт машины?
Стреляю в него взглядом.
— Серьезно?
Бэррон смеется.
— Расслабься. Я шучу.
Я ничего не отвечаю, и он перемещает Сев со своей груди на середину кровати. Мы внимательно смотрим друг на друга, и я думаю, заметил ли он, что его комментарий меня взволновал.
Бэррон приподнимает мой подбородок, в его темных глазах читается нежность.
— Ты же знаешь, что для меня это не просто секс, верно?
— Наверное… но точно не знаю. Я даже не знаю тебя. И у тебя особо нет времени для чего-то другого в жизни. И я не виню тебя. Я вроде как в буквальном смысле вломилась в твою жизнь.
— Технически, ты вломилась в мою мастерскую. — Бэррон закатывает глаза и тихонько смеется. Сев ерзает, свернувшись калачиком, но не просыпается. Именно в этот момент наши взгляды встречаются, и он улыбается. — Возможно, ты и появилась в моей жизни из-за несчастного случая, но я хочу, чтобы ты осталась.
— Смотри, как ты все перевернул, — подтруниваю, нежно поглаживая Сев по спине.
— Что ты имеешь в виду?
— После твоих слов теперь я расстроена, что мы не можем заняться сексом.
Бэррон подмигивает.
— Все это часть плана, чтобы ты в меня влюбилась.
Переворачиваюсь на спину.
— Слишком поздно, — шепчу я, глядя в потолок. После своих слов боюсь посмотреть Бэррону в глаза, но когда он касается моей руки на матрасе, где лежит его дочь, понимаю, что он меня услышал.
Не могу выкинуть твою улыбку из головы.
Вот ты, а вот и я.
Я потерялась, чувствуя себя
полностью обнаженной на твоей кровати.
— Влюбленная.
ГЛАВА 27
Какого черта я творю?
Я могу остаться с ними?
КЕЙСИ
Через два дня Сев стало лучше, уши уже так сильно ее не беспокоили. В субботу она была почти здорова, и мы выбрались на улицу, в то время как Бэррон работал с Морганом на ранчо. Лилиан везет нас с девочками в центр Амарилло, чтобы мы выбрали подарок Бэррону на Рождество.