Когда наша не попадала
Шрифт:
Ивашка не удержался и всё-таки спросил князя о верёвке. Тот хмуро посмотрел и отбросил её в сторону, как удавку.
– Тьфу на них. Вот с караваном передали, то ли бриты, то ли какие небриты. Скотты натуральные, побери их Велес. Говорят, из-за моря прислали, вот и гадай теперь. То ли самому на ней повеситься, то ли Спеся повесить? Говорил же я ему: не лезь в устья, иди наверх по реке. И штукенцию энту от желтолицых подарил, чтобы планы составлял. Компаса называется, а всё равно читаешь его лоции и диву даешься. «На три лаптя правее светила, плыли долго, брага кончалась… Пристали к берегу, кого-то били, потом пили, хмельное дрянное, опять побили, поплыли дальше».
– Так, княже,
– Да помню я! – с досадой отмахнулся князь. – А ты хоть помнишь, что он рассказывал потом?
– Да, – неохотно согласился ученик волхва. – Опять пили, били, снова пили. Но, судя по его синякам и заплывшему глазу, народ там крепкий живёт.
– А толку-то, – продолжал жаловаться властитель. – После его путешествий мне вон списки шлют. И все ругательные. Куда бы его отослать лет этак на десять? Вот ты, – обратился он к попаданцу, – человек новый, может, посоветуешь что?
Тут неожиданно подал голос и гость, к которому уже стали относиться, как к предмету мебели.
– А вы его в Антарктиду отошлите, пусть там флаг княжеский поставит. На будущее пригодится. Вот наступит новое время, а у вашего княжества и природные ресурсы, и территория своя, огромная.
Князь уронил свиток, поднялся со своего богато украшенного резьбой кресла и прошёлся по горнице, рассеяно трогая разные диковины. Ивашка зачарованным взглядом проследил за руками вождя. Ох, как он хотел добраться до этих заморских вещичек, но увы. Вот палец бережно коснулся стеклянной птички, смахивая с неё несуществующую пыль. Прочная была птичка, парень даже покраснел от воспоминания, как ухитрился уронить вещичку две зимы назад, когда волхв его правителю представлял… Тут, как раз вовремя, ожил странный механизм в темном углу. С хрипом и скрежетом начали бить колокольчики, и из многочисленных окошек вывалились сверкающие Луна, Солнце и звездочки.
– А, чтоб тебя! – беззлобно ругнулся князь, вздрогнув вместе со всеми, и обернулся к советчику. – А что, или кто, это – Антарктида?
– Ну, континент такой, земля. Она ещё льдом вся покрыта, – заспешил с объяснениями пришелец. – Там ещё зверюшки живут забавные. Пингвины называются, все черные, а живот белый, плавают здорово.
Князь и Ивашка грустно переглянулись и, сожалеючи, вздохнули:
– Лет пять назад али более привозил Спесь такую зверюшку. Шибко ругался, обещал, что туда больше ни ногой, ни веслом. Жалко зверя, летом от жары помер. Ну ладно, разберемся. У тебя-то что за забота, мил человек?
На глазах у Ивашки выпаданец разом принял горделивую позу и стал вещать. Вои славные ходили на закат и восход, направо и налево. Били всех, кто попадется. А кто не попадался, тех ловили и тоже били. Мечи, все из какой-то высокоуглеродистой стали, рубили всё, до чего дотягивались воины. Не менее славные селяне рубили новыми топорами вековые деревья и пахали землю всё теми же новыми плугами. Куда они эти деревья девали, было непонятно, потому что и дома, и крепости весело, с энтузиазмом строили из какого-то «бетона». Впрочем, когда пророк упомянул о гигантских кузнях, что были выше княжеского детинца, тогда стало ясно, куда денутся деревья. Заводили заводы для выращивания рыбы, и даже последний смерд вволю кушал не то что осетрину, а даже заморскую рыбу мойву! К середине речи и князь, и ученик начали скучать. А к концу патетического выступления о славных победах под руководством бога Прогресса и верного архангела его, в светлом круге появившегося, откровенно зевали.
– Что-нибудь нового услышал? – спросил князь у Ивашки, когда «великий архангел» наконец-то смолк.
– Ничего реального, – прикрыл
– Вот и хорошо, есть, стало быть для тебя, иноземец, занятие, если вздумаешь остаться у нас. Бога своего ждать. Ну и мы подождём, потому что неблагодарное это дело, Прогресс пихать, он же и обернуться может…
Глава вторая. Где наша не попадала
Спесь сидел на палубе и грустно чесал давно не стриженую голову. Ладья, отремонтированная так, что стала совсем новой, ходко бежала по течению. Почти вся команда отсыпалась после горячих проводов. Очередная «експедиция» началась успешно… То есть никто ничего не помнил. Над раздольем реки зазвучала песня, и Федоров сын с надеждой поднял глаза. Но, увы, оказывается, это храпел привязанный, по традиции, к мачте скальд. Сонов Эдька всё пытался свой «песнехран» всучить, но на кой лях он нужен в море? Ни выпить, ни подраться с ним. То ли дело Эйрик, прибившийся к ватаге в одном из походов. Как запоет, особенно с похмелья, так даже раки из воды выскакивают на берег и драпают куда подальше. Интересно, а кто на руле? С трудом повернув голову, отчего в ней закружилась карусель, Спесь воззрился на корму. На руле был Гриць. Самый могучий и стойкий ватажник. Только сейчас он просто лежал на правиле, распугивая волны могучим храпом. Паническая мысля попыталась достучаться до сознания, но потом обиженно сплюнула и навсегда исчезла из головы.
Неожиданно ладья остановилась, да так резко, что даже храп Гриця на секунду прервался. Спесь Федоров сын с трудом поднялся и добрался до борта. Оказывается, ладья, влекомая быстрым течением, уткнулась в здоровенную белугу, вольготно развалившуюся на стрежне.
– Вот я тебя! – грозно крикнул (по крайней мере, попытался) Спесь, делая вид, что тянется за острогой. – Тебе шо положено? По дну ползать, питаться, так сказать. А людишкам не мешать и судовождению помех не творить! В уху пойдешь?
Белуга широко зевнула, потом лениво встала на хвост и покрутила плавником у виска. После чего неслышно, но тем и обиднее, рассказала Спесю, что она думает о судовождении, лично о нём самом и в общем о его ватажниках. Не дожидаясь ответной реакции и сверкнув на солнце влажными боками, грациозно перевернулась и ушла на положенную ей глубину, послав на прощанье хвостом добрую бочку прохладной воды. Омовение бодряще подействовало на команду, некоторые даже открыли один глаз.
– Всем вставать!! – Свирепо зарычал капитан. – Дожились, в родной реке каждая таранка на смех поднимает! Общий сбор!!!
Все построились недружной шеренгой. Кормчего и скальда решили не будить – и так на виду. Спесь не торопясь прошелся вдоль колеблющегося строя, с надеждой вглядываясь в лица. Но все лица были как на подбор красные и ничего не говорящие. Вернее, говорили они понятно, но всё не то. Про рассол Спесь и сам думал, только где же его взять-то. Хотя… Стоп! А это кто? Атаман растерянно уставился на Ивашку:
– Ты чего тут делаешь?
– Дык… это… – как-то странно замялся ученик волхва.
– Нема Дыка, – грустно ответил Спесь, – забыли мы его где-то у арапов, понимаешь. Небось, давно уже ампиратором сделался. На лодью его теперь и пивом не заманишь. Так что ты не мямли, а говори коротко и по существу!