Когда наступает ночь
Шрифт:
– Господи!
– вздохнула Нэнси.
– Господи!
– Это Иисус там был?
– прошептала Квдди.- Он хотел забраться в кухню?
– Господи,- сказала Нэнси. Вот так: (Госссссссподи!..),- пока ее шепот не погас, как свеча или спичка.
– Ты нас видишь, Нвнси?
– прошептала Кэдди.- Ты тоже видишь наши глаза?
– Я всего только негритянка,- сказала Нэнси.- Господь знает, гос- подь зкает...
– Что там было на кухне?
– прошептала Кэдди.- Что это хотело войти.
–
– Господь знает.
– Нам были вид- ны ее глаза.
Дилси выздоровела. Она принялась готовить обед.
– Ты бы еще денек полежала,- сказал отец.
– Зачем это?
– сказала Дилси.- Полежишь еще денек, так тут кам- ня на камне не останется. Ну, уходите отсюда, дайте мне мою кухню привести в порядок.
Ужин тоже готовила Дилси. А вечером, как раз в сумерки, на кухню пришла Нэнси.
– Почем ты знаешь, что он вернулся?
– спросила Дилси.- Ты ведь его не видела?
– Иисус - черномазый,- сказал Джейсон.
– Я чувствую, - сказала Нэнси, - я чувствую, что он спрятался там, У во рву.
– И сейчас?
– спросила Дилси.- Сейчас он тоже там?
– Дилси тоже черномазая,- сказал Джейсон.
– Ты бы съела чего-нибудь,- сказала Дилси.
– Я ничего не хочу,- сказала Нэнси.
– А я не черномазый,- сказал Джейсон.
– Выпей кофе,- сказала Дилси. Она налила Нзнси чашку кофе.- Ты думаешь, он сейчас там? Почем ты знаешь?
– Знаю,- сказала Нэнси.- Он там, ждет. Недаром я с ним столько прожила. Я всегда знаю, что он сделает, еще когда он и сам не знает.
– Выпей кофе,- сказала Дилси.
Нэнси поднесла чашку ко рту и подула в нее. Рот у нее растянулся, как резиновый, губы стали серые, словно она сдунула с них всю краску, когда стала дуть на кофе.
– Я не черномазый,- сказал Джейсон.- А. ты черномазая, Нэнси?
– Я богом проклятая,- сказала Нэнси.- А скоро я никакая не буду. Скоро я уйду туда, откуда пришла.
III
Она стала пить кофе. И тут же, пока пила, держа обеими руками чашку, она опять начала издавать этот звук.
Звук шел в чашку, и кофе выплескивался Нэнси на руки и на пла- тье. Глаза ее смотрели на нас; она сидела, уперев локти в колени, держа чашку обеими руками, глядя на нас поверх полной чашки, и издавала этот звук.
– Посмотри на Нэнси,- сказал Джейсон.- Нэнси нам больше не стряпает, потому что Дилси выздоровела.
– Помолчи-ка,- сказала Дилси. Нэнси держала чашку обеими руками, глядела на нас и издавала этот звук, словно было две Нэнси; одна глядела на нас, а другая изда- вала звук.
– Почему ты не хочешь, чтобы мистер Джейсон поговорил по телефону с шерифом?
– спросила Дилси. Нэнси затихла, держа чашку в своих больших темных руках. Она по- пробовала отпить кофе, но кофе выплеснулся из чашки ей на руки и на колени, и она отставила чашку. Джейсон смотрел на нее.
– Не могу проглотить,- сказала Нэнси.- Я глотаю, а оно не прохо- дит.
– Ступай ко мне,- сказала Дилси.- Фрони тебе постелит, и я тоже скоро приду.
– Думаешь, он побоится каких-то чернокожих?
– сказала Нэнси.
– Я не чернокожий,- сказал Джейсон.- Дилси, я ведь не черноко- жий ?
– Пожалуй, что и нет,- сказала Дилси. Она смотрела на Нэнси.- Пожалуй, что и нет. Так что же ты будешь делать?
Нэнси глядела на нас. Она совсем не двигалась, но глаза у нее так быстро бегали, словно она боялась, что не успеет все осмотреть. Она глядела на нас, на всех троих сразу.
– Помните, как я ночевала у вас в детской?
– сказала она.
– Помните, как я ночевала у вас в детской? Она начала рассказывать, как мы проснулись рано утром и стали играть. Мы играли у нее на матраце, тихонько, пока не проснулся отец и Нэнси не пришлось идти вниз и готовить завтрак.
– Попросите маму, чтобы мне сегодня тоже с вами ночевать,- ска- зала Нэнси.- Мне и тюфяка не надо. И мы опять будем играть.
Кэдди пошла к маме, Джейсон тоже пошел.
– Я не могу позволить, чтобы всякие негры ночевали у нас в доме, сказала мама.
Джейсон заплакал. Он плакал до тех пор, пока мама не сказала, что если он не перестанет, то три дня будет без сладкого. Тогда Джейсон сказал, что перестанет, если Дилси сделает шоколадный торт. Папа тоже был там.
– Почему ты ничего не предпримешь?
– сказала мама.- Для чего у нас существует полиция?
– Почему Нэнси боится Иисуса?
– спросила Кэдди.- А ты, мама, тоже боишься папы?
– Что же полиция может сделать?
– возразил отец.- Где его искать, если Нэнси его даже не видела?
– Так чего она боится?
– Она говорит, что он тут, и она это знает. Говорит, что и сегод- ня он тут.
– Для чего-нибудь мы же платим налоги,- сказала мама.- А ты вот провожаешь всяких негритянок, а что я остаюсь одна в пустом доме, это ничего?
– Так я-то ведь тебя не подкарауливаю с бритвой за пазухой,- ска- зал отец.
– Я перестану, если Дилси сделает шоколадный торт,- сказал Джей- сон.
Мама велела нам уйти, а отец сказал, что не знает, получит ли Джей- сон шоколадный торт, но зато очень хорошо знает, что Джейсон получит, если не уберется сию же минуту из комнаты. Мы пошли в кухню, и Кэд- ди сказала Нэнси:
– Папа говорит, чтоб ты шла домой и заперла дверь, и никто тебя не тронет. Кто не тронет, Нэнси? Иисус, да? Он на тебя рассердился?
Нэнси все держала чашку обеими руками, опершись локтями о коле- ни, опустив чашку между колен. Она глядела в чашку.