Когда-нибудь, но не сейчас
Шрифт:
– Я не понимаю, - признал, наконец, Наблус.
– Ведь решения у нас ещё нет, не правда ли?
– Но мы можем работать со всеми решениями одновременно.
– С континуумом решений, - встрял Гупта, радуясь возможности сказать что-то умное.
– Нет. Не континуум, - отрезала Кзылходжаева.
– Это множество сильнее.
– Нам напоминают, - тонко и мудро улыбнулся президент компании, - что континуум имеет мощность алеф-один, а даже мощность множества функций, проходящих через одну точку, выше.
– Не абсолютно так. Но это незначительно, - отмахнулась Ена.
– Важно, что имеется метод. Имеются решения, с которыми мы можем работать сразу. Один - решение проблемы распределения вероятностей. Квантовый компьютер должен рассмотреть себя. Сам себя он пересчитывает.
– Но ведь для того, чтобы обсчитывать свои состояния, компьютер уже должен работать?
– спросил господин Гангадатта.
– А если он не работает, как он может обсчитывать свои состояния?
– Я знаю, странно. Но мы нашли путь решения. Компьютер получает информацию относительно следующего состояния ячеек непосредственно от набора. Мы назвали это счет в скорости, превышающей бесконечность. Это напоминает, как если бы результат готов до счетов. Поймите?
– Извините меня, - вежливо сказал президент компании - но здесь проходит граница моей компетенции. Я не настолько хорошо разбираюсь в квантовой физике. Скажите мне главное: это работает?
– Да. Скорость обработки данных фактически бесконечна, - сказала Ена.
– Но теперь я скажу главный результат. Того, за что мы потратили лишние четыре месяца.
Все затихли.
– Помнить вы нашу беседу?
– обратилась Кзылходжаева к Гупте.
– я сказала, что скорость приема результатов ограничена возможностями выхода данных. Я не сказала относительно входа.
*
Полковник Херберт Ауль терпеть не мог современной техники. Например, один вид автомобилей, выпущенных в новом тысячелетии, вызывал у него изжогу - все эти зализанные линии, которые делают машину похожей на задницу шлюхи. Разумеется, сам он ездил на специальной и очень современной - если так можно выразиться, - машине, зато кузов был выполнен в стилистике старого "Понтиака". В молодости, когда он занимался баскетболом и готовился к поступлению в Вест Поинт, у него был как раз "Понтиак" - нормальная мужская тачка.
Тех же мнений полковник придерживался и относительно всего прочего. В кабинете у него стояла добротная деревянная мебель. Кресло было способно выдержать его вес - около трёхсот фунтов - безмолвно, без единого протестующего скрипа. Стол был деревянным, позапрошлого века, а не какая-нибудь там штука-дрюка из стекла и никеля. Окно забрано кованой решёткой, привезённой из Европы. И, разумеется, никаких компьютеров: он физически не выносил эти штуки, которые, как грибы, повырастали теперь на каждом столе. Вместо этой гадости он носил очки в черепаховой оправе, придающим его квадратной физиономии относительно добродушный вид, и перстень на среднем пальце. Крохотная видеоустановка проецировала в каждый глаз изображение виртуального дисплея, клавиатуры и мыши, а перстень позволял снимать движения пальцев в воздухе. Что касается прочих потрохов, они размещались в портсигаре и были связаны с очками и перстнем защищённой беспроводной связью.
Худощавый блондин, сидящий на жёстком гостевом стуле у окна, всё это знал. Он также знал и то, что система была украдена Агентством года три назад у одной молодой фирмы, подававшей надежды. Коммерческая модель так и не поступила в продажу: компания-производитель вляпалась в патентную дрязгу, да так и не очистилась от дерьма. Вообще-то судебное дело было начато с подачи Агентства и лично господина Ауля. Компания не хотела сотрудничать с американским правительством на предлагаемых ей условиях, а это в глазах истинного патриота Америки, каковым полковник, безусловно, являлся, было в высшей степени предосудительным поступком.
Вот и сейчас господин полковник пялился в пространство и возил пальцами по столу, двигая невидимую мышь.
– Значит, "Сурья-Вамша" чего-то добилась, - сказал он, наконец, вслух.
– Не совсем так, - почтительно возразил худощавый блондин, сидящий перед полковником.
– Чего-то добилась Ена Кзылходжаева.
– Как вы можете выговаривать это имя?
– поинтересовался полковник.
– Я работал с русскими, - объяснил худощавый, - а также с татарами, казахами и киргизами. Все эти люди очень не любят, когда их имена искажают.
– Дикари обидчивы, - пожал плечами Херберт Ауль.
– Госпожа Кзылходжаева - экстравагантная особа, но не дикарка, - заметил блондин.
– И что, она и в самом деле сделала квантовый компьютер?
– "Сурья-Вамша" наняла её для этой цели. План работ был рассчитан на три года. Ена была уверена, что ключ от сверхбыстрых вычислений у неё в кармане.
– И что же?
– По нашим сведениям, корпорация закрывает лабораторию и сворачивает работы. Тем не менее, наш человек в лаборатории...
– Сколько там людей?
– Кроме Ены, трое. Все - высококвалифицированные специалисты в своих областях. Петер Окорочко, Рита Сафари и Аркадий Винарский. Последний - недавний иммигрант, сотрудничает с нами из патриотических побуждений. Так вот, по его информации, четыре месяца назад у них что-то получилось. Один из образцов, с которыми они работали, стал проявлять некие свойства, которые можно попытаться использовать для квантовых вычислений. Винарский утверждает, что Ена фактически скрыла это от начальства. Он уверен, что получен какой-то результат, "интересный для американского правительства", - последние слова блондин закавычил голосом.
– Значит, Ена что-то сделала и скрывает это от начальства? Может быть, рассчитывает продать результаты кому-то ещё?
– Очень сомневаюсь, - сказал блондин.
– Она не настолько любит деньги.
– А что она любит? У неё есть странности?
– спросил полковник, выделяя тоном последнее слово.
Блондин понял.
– Особенных нет. Политикой не интересуется. Не религиозна. Не состоит в радикальных организациях и не поддерживает их. Живёт одна. Сексуальная жизнь отсутствует. Возможно, девственница, хотя в этих экспедициях к чёрту на рога случается всякое...