Когда он проснется
Шрифт:
Впрочем, нет. Появилось! Поверх стопки бумаг лежала глянцевая карточка. Я взял ее в руки. На карточке был изображен странный знак, вернее, эмблема. Трезубец, обрамленный венком из дубовых листьев, вверху три буквы – «УНФ». А снизу, полукругом, лозунг – «За вильну Украину».
Ну вот. Я так и знал. Вернее, это Турецкий знал, когда вскользь сказал, что слишком много украинцев вокруг меня. У Александра Борисыча нюх на разные подозрительные совпадения. Значит, эта самая Маша, член какой-то организации, скрывающейся под аббревиатурой «УНФ», воспользовавшись моей добротой и состраданием к ближнему, проникла в квартиру, развесила обильную
Если даже предположить, что Маша Пташук каким-то образом связана с похитителями дочери Мартемьяновой, то для них гораздо логичнее иметь лазутчика в стане врага, то есть сделать так, чтобы Маша прожила в моей квартире как можно дольше. Выведывала бы потихоньку информацию, подслушивала, подсматривала… Неужели они настолько глупы, чтобы предположить, что Мартемьянова отдала мне свои документы на хранение, причем даже не зная, какие именно документы… Правда, вот Турецкий в это не верит. Но в любом случае она бы никогда в жизни так не поступила. Так что искала Маша в кабинете и в сейфе?
Ломая голову над этой неразрешимой загадкой, я отправился на кухню, чтобы сварить себе кофе. Оказалось, что в джезве кто-то не так давно заваривал кофе. Она была наполовину полной. Рядом, на кухонном столе, находилась чашка, тоже содержащая недопитый кофе. Около чашки лежало блюдце с двумя бутербродами. Один из них был надкусан, другой совершенно цел.
Кстати говоря, на Машу это не очень похоже – во всяком случае, насколько я успел ее узнать. Девушка отличалась исключительной чистоплотностью и аккуратностью. Грязной посуды после себя не оставляла, а даже, едва очутившись у меня в доме, устроила уборку, вымыла полы и пропылесосила мягкую мебель и мой единственный, довольно старый гэдээровский ковер. И потом, если человек собрался закусить, сделал бутерброды, сварил кофе, то вряд ли будет бросать еду, чтобы кинуться устраивать в кабинете бардак и вскрывать сейф. Значит, она сделала это до того, как села поесть. Тогда опять непонятно, что заставило Машу отказаться от бутербродов и кофе, сломя голову одеться в мои джинсы (причем не надо забывать, что наши комплекции все-таки очень сильно отличаются, и ей наверняка пришлось как минимум подгибать штанины), накинуть шубку и выскочить прочь. Кстати говоря, никаких следов взлома на двери и замке я не заметил. Тогда каким образом ей удалось открыть дверь?
Размышляя над этим неразрешимым вопросом, я съел бутерброд и запил его кофе прямо из джезвы. Не могу не отметить, что Маша, несмотря на свое происхождение из низших слоев бердичевского общества, кофе варила отменный.
Запасных ключей в квартире нет. На случай потери своих я опять-таки хранил второй комплект у Вавы. Набора отмычек у Маши тоже не было – это я могу засвидетельствовать под присягой, как человек, который досконально осмотрел и ее вещи, и ее саму.
Итак?
А! Все понятно! Она разыскивала ключи! Поэтому и бардак. Вскрывая сейф, Маша, видимо, рассчитывала обнаружить их там. Однако определить код мог только профессионал. А кто тебе, Гордеев, сказал, что она не профессионалка? Может быть, она школу диверсантов окончила?
Я сполоснул джезву, засыпал в нее кофе и поставил на плиту.
Так как же она все-таки открыла
В конце концов я догадался осмотреть внешнюю сторону двери. И вот тут-то меня ждал небольшой сюрприз. Маленькая капелька машинного масла у замочной скважины. Масло было совсем свежим, не успело ни растечься, ни загустеть от холода. Значит…
Я захлопнул дверь и побежал на кухню. Очень вовремя, потому что кофе уже совсем было собрался выкипеть. Я схватил джезву и перемешал кофе ложечкой. Теперь надо, чтобы он отстоялся.
Значит… Двух мнений быть не может – у Маши есть сообщники. Они открыли дверь и выпустили ее из квартиры. Они помогли ей открыть сейф. Они устроили раскардаш. И они принесли карточку с непонятной эмблемой!
А я-то, болван, сидел развесив уши, слушал байки, которые она мне тут рассказывала. Про шварценеггеровские подвиги, про стрельбу и про ее несчастную судьбину! Меня провели вокруг пальца как мальчишку! Вот и верь после этого женщинам.
В конце концов, они могли и подстроить эту «случайную» находку возле табачного киоска. Ну не обратил бы я внимания, так они нашли бы другой способ подсунуть мне эту девицу.
Только вот зачем все это им нужно было? Если это какой-то знак, предупреждение или угроза, то я, честно говоря, так ничего и не понял. А ведь в этом случае этот знак теряет всякий смысл.
Когда я понял, что у меня мозга начинает заходить за мозгу, я налил себе кофе и с большим удовольствием его выпил, стараясь не думать ни о чем.
Однако из этого ничего не вышло. Минуты через полторы зазвонил телефон.
Я подня трубку:
– Да.
– Здорово, Юрок. – Это был Турецкий.
– Здравствуйте, Александр Борисович.
– Ну все. Я тебя поздравляю. Нашлись трупы.
– Что? – Я не понял, почему меня нужно поздравлять с находкой каких-то трупов.
– Ну ты что, совсем замотался, что ли? – даже как-то обиделся Турецкий. – Трупы бандитов. Три штуки. На подпольной хазе.
– Какой такой хазе? – недоумевал я.
– Тьфу, блин, – выругался Турецкий, – я тебе говорил, Юра, когда ты собрался из прокуратуры уходить, что у адвокатов количество серого вещества в голове резко уменьшается? Говорил?
– Ну говорили…
– Ну вот, – с удовлетворением подтвердил Турецкий, – так оно и вышло. Уменьшилось количество. Объясняю популярно. Я имею в виду тех бандитов, что твоя мадам укокошила.
Я так и сел.
– Не может быть! – выдохнул я.
– Почему? – совершенно искренне поинтересовался Турецкий. – Ты же сам мне об этом рассказывал, а тебе – эта самая Маша Пташук.
– Н-ну, – замялся я, – тут появились некоторые обстоятельства…
– Какие такие «обстоятельства»? – строго спросил Турецкий. – Была информация? Была. Теперь налицо ее подтверждение. Какие тут могут быть вопросы?
– Но ведь мы не можем присутствовать на месте преступления.
– В принципе, конечно, нет, – ответил Турецкий, – собственно говоря, я тебе для этого и звоню. Но разумеется, при желании все возможно… Только нужно придумать соответствующий предлог, чтобы пока что, во всяком случае, не подставлять твою Машу. А то ее сразу в СИЗО упекут.