Когда она жаждет
Шрифт:
— Ты ему не звонила?
— Мы не разговаривали с тех пор, как он прогулял похороны мамы. В любом случае, что насчет твоей семьи? — спрашивает она. — Ты сказал, что ты единственный ребенок.
Мой рассказ уже хорошо отрепетирован. — Папа был электриком. Мама была медсестрой. Их обоих уже нет в живых.
— Где ты родился? В Нью-Йорке?
Ее вопросы напоминают мне о том, что я уже однажды оступился, когда она спросила меня, откуда я родом, когда я подвозил ее домой.
Я
У нас с Сандро есть удостоверения личности, выданные в Неваде, и в наших записях указано, что мы оба из Филадельфии, но я сказал Блейк, что до приезда в Даркуотер-Холлоу я был в Нью-Йорке.
Мне нужно прояснить свою предысторию.
— Я не родился там, нет. Я родом из Филадельфии и долгое время провел в Вегасе.
— А потом ты сказал, что ездил в Нью-Йорк. Я всегда хотела там побывать. Тебе там понравилось?
Я сжимаю челюсти от нахлынувших воспоминаний. — Да, понравилось. Это единственное место, где я чувствовал себя как дома.
Ее дыхание сбивается, когда я провожу большими пальцами по напряженным мышцам ее шеи. — Почему?
— У меня там были хорошие друзья. Люди, о которых я заботился и которые заботились обо мне.
У меня в груди что-то сжалось. Мне не хватает этого чувства принадлежности. Окружения людей, которые понимают меня. Которые знают меня настоящего.
Я смотрю на Блейк. Если бы она узнала, кто я, как бы она отреагировала? Испугалась бы? Или приняла бы тьму во мне?
Полагаю, нет смысла гадать. Я никогда не смогу рассказать ей правду.
— Звучит мило, — говорит Блейк, в ее голосе звучит нотка тоски. — Почему ты уехал?
Мои движения замедляются. — Поссорился с важным для меня человеком. С другом.
Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо, но я не хочу больше говорить об этом, поэтому просовываю одну руку под ее рубашку, чтобы отвлечь ее, и встречаю мягкую, бархатную кожу.
Она слабо вдыхает.
Боже, она так чертовски хороша.
По ее щекам разливается румянец, а пульс на шее учащается. Она поднимает запотевший бокал — внутри остался только лед — и проводит им взад-вперед по ключице.
Я запускаю руку ей под рубашку, позволяя костяшкам пальцев провести по позвоночнику. Я больше не работаю с ее мышцами. Я просто прикасаюсь к ней, и тот факт, что она не останавливает меня, вызывает у меня пьянящий прилив сил.
Она поворачивается, открывая мне свой профиль. Ее губы так чертовски привлекательны для поцелуев, и я хочу только одного — прижать ее к своей груди и завладеть ими.
Внезапно она напрягается и отстраняется от меня.
— Черт. — Она торопливо
— Что случилось?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, на кого она смотрит.
Это мужчина, который раньше пил пиво. Сейчас он расплачивается в баре.
— Кто это? — спрашиваю я.
— Никто.
Судя по ее нервной реакции, он не просто "никто".
Он надевает кожаную куртку, на спине большая нашивка — хищник с цепью, свисающей с шеи. Член мотоциклетной банды?
Я не слышал о каких-либо активных бандах в Даркуотер-Холлоу, но в Канзас-Сити они определенно есть.
Еще больший вопрос — почему Блейк его боится. — Ты его знаешь?
— Нет.
Она натягивает толстовку и заправляет волосы внутрь.
— Тогда почему ты боишься, что он тебя узнает?
Она нервно сглатывает.
Расплатившись по счету и поболтав с Денни, мужчина собирается уходить. Блейк в состоянии повышенной готовности следит за каждым его шагом. Как только он приближается к входной двери, он смотрит прямо на нас.
Его шаги замирают.
На его губах медленно появляется ухмылка.
Я смотрю на Блейк, оценивая ее реакцию. Когда я вижу мелкую дрожь в ее руках, я понимаю, что она его боится.
Я собираюсь выяснить, почему.
А потом я заставлю его заплатить за то, что он с ней сделал.
Мужчина долго смотрит на Блейка, а затем выходит из бара.
Как только за байкером закрывается дверь, Блейк испускает дрожащий вздох. — Я хочу домой.
— Скажи мне его имя.
Она встает. — Просто брось это, Роуэн.
Мое раздражение нарастает, когда она отходит от меня. Вся эта ситуация с отсутствием просьбы о помощи действует мне на нервы.
Она все еще молчит, когда мы садимся в мой грузовик. — Блейк, что это был за парень?
Ее руки сжаты в кулаки на коленях. — Слушай, не обижайся, но это действительно не твое дело.
Моя челюсть сжимается, когда я выезжаю с парковки.
Черта с два это не так.
Но стоит только взглянуть на ее закрытое выражение лица, и я понимаю, что сегодня она мне ничего не даст.
Ну и ладно. Если она не хочет мне отвечать, я сам найду ответ на свой вопрос. В конце концов, в Даркуотер Холлоу все знают секреты каждого.
И я не остановлюсь, пока не раскрою ее.
ГЛАВА 20
БЛЕЙК
Учитывая, что сегодня воскресенье, я с удивлением обнаруживаю, что диван в гостиной пуст, когда просыпаюсь на следующий день около девяти утра.