Когда отступать некуда, дерутся насмерть
Шрифт:
– Я похожа на дуру? – спросила Настя.
– Очень похожа! – отрезал Алик. – Иди, не задерживай нас.
Он отвел ее к машине и усадил рядом с шофером. Через некоторое время Настя была дома. Сергей обещал ей, что после очередного допроса ее не тронут. «Они считают, что ты им еще понадобишься, – сказал он. – Они захотят тебя убрать только после того, как уберут меня. А меня они не уберут». Насте тогда очень хотелось спросить, кто эти люди, какие у них претензии к Сергею. Но она не решилась сделать это по телефону. А сейчас ее больше всего тревожил ложный адрес, который она дала Алику и Рафату. «Они не дозвонились сейчас, но это может случиться в любое время… Сегодня ночью, завтра утром… И тогда
На этой узкой марсельской улице парковка машин была запрещена. Микроавтобус темно-синего цвета, с затемненными стеклами, лишь слегка притормозил за два дома от номера тридцать второго. С левого борта на шарнирах отъехала дверь, и на мостовую один за другим выпрыгнуло несколько мужчин. Они были в синих комбинезонах водопроводчиков. Двое несли какие-то длинные свертки, обернутые тряпьем. У остальных четверых руки были свободны. Последний захлопнул дверцу, и микроавтобус медленно поехал дальше, по направлению к перекрестку. Там он сделал разворот и встал на стоянку. С водительского места прекрасно просматривалась улица. В пять утра она была совсем пуста.
Мужчины, одетые водопроводчиками, беспрепятственно вошли в подъезд дома номер 32. На первом этаже один шепнул:
– Где же ларек?
Другой сделал ему знак, чтобы тот заткнулся. Все шестеро поднялись на второй этаж. Там было две двери. Одна дверь была изукрашена потеками известки и наискосок забита доской. Видимо, там шел ремонт. Дверь напротив – хлипкая, рассохшаяся от старости. На ней четко выделялись недавно врезанные замки.
– Сюда, – почти беззвучно сказал один из мужчин, несших свертки.
Он скинул на ступени тряпье и отдал сопровождающим два автомата. Третий он оставил себе. То же самое сделал и другой обладатель свертка. Теперь все были вооружены. После недолгой возни оба замка сдались и дверь слегка скрипнула, приоткрывшись в темноту коридора. Предводитель резко распахнул ее бесшумным ударом резиновой подошвы и, пригнувшись, полил темноту автоматным orнем. Из-за его спины в положении стоя стрелял другой автоматчик. В квартире раздался какой-то шум, в дальнем конце коридора мелькнул свет, посыпались стеклянные брызги.
Шестеро ворвались в квартиру и разбежались по комнатам, открывая дверь за дверью и заливая помещения пулями. На выстрелы никто не отвечал. Через две минуты стало ясно, что квартира пуста.
– Там кто-то был! – взбудораженно воскликнул один, указывая в конец коридора.
– Это зеркало, – предводитель наступил на рассыпанное по полу стекло. Это оно отразило огонь из дула. – Мы наделали шухера, надо смываться.
Он глянул в окно. Мимо дома медленно ехал синий микроавтобус. Надо было только выбежать и на ходу в него вскочить. В домах напротив кое-где загорелся свет – жители проснулись от грохота автоматов и теперь, лежа в постелях, спрашивали друг друга, что случилось.
– Рядом участок, падло! – выкрикнул предводитель. – Все на улицу! Их тут давно нет!
Но когда первый из шестерых появился на лестничной площадке, случилось непредвиденное. Безобидная дверь напротив, которая казалась забитой, распахнулась вместе с доской, которая держалась на двух гвоздях, не задевая косяка. И оттуда, одна за другой, вылетели гранаты.
Взрыв потряс старый дом до основания. От ударной волны вылетели стекла на лестнице и в верхних квартирах. С улицы раздались тревожные крики, из пораженной квартиры вырывалось пламя. Там уже никто не стонал. Синий микроавтобус, затормозивший в ожидании своих пассажиров рядом с подъездом, рванул с места, набрал скорость и исчез за перекрестком.
Полиция
А в это время на другом конце города снова появился синий микроавтобус. Он вынырнул из сплетения переулков и въехал на темный, пропахший кошками двор. Шофер выпрыгнул из кабины и, побежал к мрачному, старой постройки дому. Окна первого этажа закрывала большая вывеска, извещавшая, что тут находится химчистка.
– Там была засада! – крикнул он, когда его впустили в полуподвальное помещение химчистки. – Ребята из дома не вышли!
– Падло… – пробормотал пожилой мужчина, вскочивший ему навстречу. – Все остались там?!
Все! Я сорвался оттуда, когда появилась полиция. – Шофер задохнулся и жадно напился воды из графина. – Дом рвануло… И это не наша работа!
– Ты никого за собой не притащил?
– «Хвоста» не было, я проверился. – И шофер снова присосался к графину.
– Значит, ловушка, – седой мужчина пристально смотрел на шофера. Он был в нерешительности. – Есть второй адрес.
– Неужели поедем туда?! – воскликнул шофер. – А если там то же самое?!
– Не ссы, тебе»-то наверх не идти! – В разговор вступил парень, до сих пор молча их слушавший. – Непыльная работа! Ловушка, Иннокентий? – он обратился к пожилому. – Нас там ждали! В пять утра мы должны были накрыть их с головой! Чем туда соваться вслепую – проверить надо.
– Нет времени проверять, – рявкнул тот. – Первую квартиру им подорвали, они могут слинять со второй. Сейчас же бери людей и поезжай туда! Наверх пойдешь сам! Сам! И никакого шухера!
На этот раз в микроавтобусе было всего четверо мужчин, не считая шофера. Иннокентий даже не вышел во двор, чтобы их проводить. Он сидел перед выключенным телевизором, сцепив руки в замок. Если эти четверо погибнут… Тогда в следующий рейс отправить будет некого. Пока некого.
Как он ждал момента, когда фирма Сергея сыграет в ящик! Поставки оружия на Восток… Золотое дно! Паром, отходящий в Алжир, каждый два месяца отправлялся туда, нагруженный оружием. Деньги арабы платили сразу. На них можно было положиться, когда дело касалось оружия. И вот он дождался своего часа. Жена сдала Шебеко накануне крупнейшей за последние годы сделки. Друг Иннокентия – Андрей – сумел войти в доверие к Владу Гиминскому, посреднику между Шебеко и организацией Сергея. Влад – это было единственное слабое место, которое удалось нащупать в этой организации. Крупный промах Шебеко, который привык доверять людям, которых он однажды купил. Иннокентий усмехнулся. Сам Шебеко был слишком молод, чтобы Иннокентий его уважал. Шебеко ударили в голову большие деньги, и он решил, что безопасность ему гарантирована навсегда.