Когда падает небо 1

Чернышова Алиса

Интересно.

— Чего вы хотите от меня?

— Чтобы ты говорила за нас. Тогда, давно, ты согласилась быть нашим голосом. Теперь время пришло; слишком громко, слишком оглушительно, слишком близко, слишком тихо. Кто-то должен говорить.

Ну отлично.

— Что именно я должна говорить? Чего конкретно вы от меня хотите?

— Ты поймёшь, когда придёт время. Ты — вещая птица; твоё дело — петь. Но какие времена, такие и песни, верно?

Кира передёрнула плечами — если допустить, что здесь, в этом пространстве, у неё были плечи… Хотя

нет, погодите.

Плечи, кажется, были. А вот рук не было.

Зато были крылья.

Кира распахнула их, отчаянно жалея, что невозможно рассмотреть перьев. Интересно, на что похожи вещие птицы? Понятное дело, что их нет во всяких там орнитологических справочниках. Но ей действительно любопытно было бы взглянуть, во что она в теории может превратиться. Кстати, об этом…

— А смогу ли я превращаться в птицу?

— Возможно. Будет зависеть от того, как ты будешь контролировать голос.

— Но теоретически во мне достаточно нужной крови?

— Это не вопрос крови. Или, если быть точным, не одной только крови.

Даже так.

Ей казалось, что местные так помешаны на парности и размножении с правильными партнёрами именно из-за того, что все эти оборотничьи штуки зациклены на крови. Проще говоря, для превращения в правильную зверушку нужно родиться с правильным набором генов… С другой стороны, Эмилия же упоминала, что подобные Кире — больше волшебные твари, чем классические оборотни. Возможно, дело в этом.

Интересно, если бы она была птицей, смогла бы просто улететь от этого всего? Вряд ли, конечно. Но помечтать-то можно, правда?

— Где я? — ещё один актуальный вопрос, пока её невидимый собеседник, чей голос похож на шелест, ещё желает с ней говорить.

— На Границе.

Исчерпывающе.

— На границе… чего с чем?

— Всего. Со всем.

Кира хмыкнула.

Ладно, похоже, с этой стороны больше ничего путного от невидимого собеседника ей действительно не добиться. Тода стоит, возможно, попробовать с другой стороны…

— Значит, я всё же и есть та Избранная? Из пророчества?

На этот раз голос молчал довольно долго.

— Есть много пророчеств, — ответил он в итоге, — да и избранных тоже немало. Строго говоря, каждый избран для тех или иных вещей, и ты — не исключение.

Справедливо, и всё же не совсем то, чего ей хотелось знать.

— Я думаю, среди нынешних людей это пророчество популярнее прочих… Про Избранного, который будет следовать за великим ликарийским королём. И возвысит мир людей и спасёт их… Или нечто в таком духе.

Кирин собеседник не был впечатлён.

— На этом свете есть множество пророков и пророчеств. И люди — именно та раса, которая любит обращаться к пророчествам, чтобы найти оправдание своим действиям и бездействиям. Люди любят иллюзии, в том числе иллюзию контроля. Люди всегда игнорируют очевидное.

Взрослые хороши в игнорировании очевидного…

Кира раздражённо распушила перья… И возблагодарила эту так называемую Границу

за то, что тут нет эмоций. Потому что в нормальном состоянии мысль “я распушила перья” явно вызвала бы у неё нечто вроде мини-истерики.

— Очевидное?..

— Никакое будущее не предопределено, не незыблемо. Даже самые крупные узлы в сетке вероятностей могут случиться, а могут и нет; даже самые точные пророчества могут быть неверно сказаны — и при этом почти наверняка будут неверно поняты. Люди используют пророчества, как источник страхов и надежд, способ манипулировать себе подобными.

Кира кивнула. Не то чтобы она сама об этом не задумывалась…

— Значит, это всё же просто политический ход, и никакого Избранного не существует в природе.

— Существует, не существует, Избранный или нет… Опасность пророчеств, как и желаний, в том, что они сбываются. Даже если по всем правилам не должны были. И да, нужно понимать ещё одну особенность: сбываются они совершенно не так, как их авторам представлялось.

Кира понимающе хмыкнула.

— Вы имеете в виду, у нас тут самосбывающееся пророчество? Тот случай, когда что-то реализовывается только потому, что в это поверили?

— В большой степени. Реальность, какой бы она ни была — довольно послушный, чуткий материал. То, во что верит довольно большое количество разумных, становится правдой в той или иной форме. В магической реальности эти законы работают всегда. Потому, вполне возможно, будет кто-нибудь, кого назначат на роль избранного. Но едва ли это станешь ты… если сама не выберешь такой путь, разумеется.

Что же, это была скорее хорошая новость. Что же, кажется, в списке актуальных вопросов остался ещё один…

— А как мне выбраться отсюда?

— Просто воскресни.

* * *

Простите, что?!

Кира хотела спросить, что за дурацкие шутки, но внезапно в её груди зародилась боль. Она вдохнула (впервые за почти полчаса) отчаянно закашлялась — и открыла глаза.

Где-то неподалёку что-то ревело и грохотало.

Над ней текла река.

В воздухе.

Кира моргнула и немного пожалела, что у неё пропала эмоциональная анестезия: прямо сейчас это было бы очень кстати. Она точно проснулась, или это очередной сон во сне во сне? Где все? Что вообще происходит? Куда идти? Кира лежала, лениво наблюдая за текущей в воздухе рекой, и не знала, что со всем этим делать. Может, она и правда умерла?..

Сил совсем не было. Марон утверждал, что её резерв огромен, но противостояние с водной стихией выпило её до дна. И, на удивление, это породило очень ощутимое чувство потери и беспомощности. Наверное, так ощущается отсутствие конечности. Забавно, насколько быстро она привыкла к тому, что магия струится по жилам…

Философско-заторможенный настрой, в котором Кира пребывала, был нарушен неожиданным образом: её начали довольно бесцеремонно лапать… Кира дёрнулась в сторону; её визави, щуплый парнишка с хитрыми глазами, отскочил с воплем: