Когда падают звезды 2
Шрифт:
– Это просто мои глупости, не важно. Верните, пожалуйста, - Майя протянула руку. Главное - не показывать, как ей нужно, чтобы он отдал. Хотя ее реакция при всех была красноречивей некуда.
– Какие глупости?
– Не важно. Это мои личные вещи, и я искренне уповаю на вашу порядочность, - она демонстративно тряхнула протянутой рукой, намекая, что самое время выполнить ее просьбу.
– Мне что-то подсказывает, что эти личные вещи имеют большое значение, - он залез во внутренний карман, достал их. То, с какой жадностью она посмотрела на листы, заставило даже
– Я прав?
– Нет. Они не имеют никакого значения, - спохватившись, что выглядит более чем странно, Майя попыталась надеть маску напускного равнодушия.
– Тогда я могу открыть?
– уже почти поднеся их к растопыренной ладошке, он дернул на себя, заставляя сжаться кулак, так и не получив добычу.
Рассердившись, Майя хотела наклониться, и просто вырвать свои вещи из чужих рук, но нога этого сделать не дала.
– Отдайте! Я прошу вас в последний раз!
– любой ценой заставить его отказаться от этих глупых игр, ведь он даже не представляет по какому опасному краю идет.
– Тогда я просто обязан посмотреть, что там!
– будто в замедленной съемке, Майя смотрела, как герцог разворачивает сложенные вместе листы, как взгляд пробегает по строкам, поднимается на нее и снова возвращается к прочтению.
"Я пишу вам потому, что лично сказать все это не решусь никогда. Да и случая такого не представится, во всяком случае, я на это надеюсь.
Вы никогда не узнаете, как больно смогли сделать. Даже не знаю когда больнее. Наверное, вчера, когда я узнала всю правду. Вам следует собой гордиться, вы совершенствуетесь в этом искусстве.
Вы никогда не узнаете, что я пережила за время, после возвращения домой. Хотя, знаете, ведь и узнавать-то нечего. Я пыталась бороться за себя, с вами. Когда-то вы сказали, что не отдадите никому, даже самой себе. Пока что, это свое обещание вы держите, хотя это и не стоит вам никаких усилий.
Вы никогда не узнаете, что за месть я придумала. А даже если узнаете, не поймете, что это месть.
Вы никогда не узнаете, что я вас любила, и, раз уж бумаге можно доверять, люблю даже сейчас. После того, как узнала. Я не прощаю, вы не нуждаетесь в прощении, я не клянусь помнить обиду всю жизнь, эта боль - следствие моего самого большого счастья, которое приготовила жизнь. Я не жалею, что у нас был тот месяц моего счастья, чем бы это ни было для вас."
Ях, как стыдно, если бы могла, она выбежала бы из комнаты, провалилась бы сквозь землю, попыталась бы вырвать листок уже сейчас, надеясь, что он прочитал не все. Но вместо этого, Майя зарылась лицом в подушку, чтобы не видеть его реакцию, не видеть, как веселая забава, которую он затеял, оборачивается совсем не так, как планировал. Что, ваша светлость, не ожидали? А вы мастер выворачивания души наизнанку.
Дэррек был в шоке. Он и понятия не имел, какое сокровище попадется ему в руки. Что может быть лучше? Ведь если это - правда, если выведенные ее рукой слова это правда, то он может считать себя самым счастливым человеком в мире.
Будто обиженный ребенок, Майя лежала лицом в подушку, закрывая уши ладонями. Она покраснела до кончиков
– Это правда?
– он аккуратно отвел ее руку, склонившись к уху. В ответ тишина, Дэрреку показалось, что она даже дышать перестала.
– Майя, это правда?
– Нет!
– она повернулась так резко, что они почти столкнулись лбами.
– Нет! Нет и нет!!!
– А это?
– он поднял с постели отложенный портрет. Впервые, ему нравилось, каким его изобразили. Потому что она рисовала его душу больше, чем лицо. А то, как она подписала, заставило ликовать совершенно искренне: "мой".
– Нет! Ях, не мучайте меня! Неужели вам нечем заняться?
– она кричала, не задумываясь над тем, что их может кто-то услышать.
– Не правда! Это чушь, отдайте!
– Майя попыталась выдернуть хоть портрет, но он вовремя отвел руку.
– Уйдите! Я прошу вас, уйдите!!!
– она хотела снова зарыться в подушку, чтобы скрыться от стыда, но он не дал ей этого сделать. Отбросив портрет, заключил ее лицо в ладоши.
– Это правда, и это знаешь ты, а теперь и я. И ты уже не убежишь, - и прежде, чем она успела снова взорваться, он вышел из комнаты, оставив ее наедине с собой. Зарычав от бессилия, Майя упала на подушку. Сколько еще? Сколько еще раз она будет биться лбом об одни и те же грабли...
– Я вас ненавижу!!!
– в дверь полетел стоявший на тумбе подсвечник. Как она это объяснит? Не важно, сейчас это не важно!
В коридоре раздался смех, обычный его раскатистый, такой же уверенный, как и вся его сущность. Конечно, он ей не верит, даже она себе не верит.
*****
– Что это было?
– проходящий мимо Витор, дернулся, когда из-за двери раздался грохот падающего предмета.
Продолжая смеяться, Дэррек посмотрел на союзника.
– Надеюсь, это звук падающих стен.
На непонимающий взгляд Витора он только улыбнулся. Не только она меняется, он тоже. Думал ли когда-то, что будет искренне улыбаться этому человеку? Ни-ко-гда.
– Так что произошло?
– Витор обошел опасную дверь по приличному диаметру.
– Все было так, как Майя сказала.
– Я не о том. Что сейчас произошло?
– Когда там у вас свадьба?
– Дэррек намеренно проигнорировал вопрос.
– Через две недели. Ровно.
– Ну, вот и отлично. Значит на следующей неделе, если нужно, я могу помочь вам с городскими делами.
– В смысле?
– Витору казалось, что он совсем потерял нить разговора.
– Пора возвращаться. Еще много всего нужно успеть. До свадьбы.
– Но Майя же об этом не знает?
– Нет. Не хочу ее заранее радовать, - он опять улыбнулся своим мыслям.
*****
– Дженифер, все хорошо, сердцебиение сильное, только не стоит так переживать. Это единственный мой вам совет, - врач снова сложил свой чемоданчик, накинул на руку сюртук.
– Если бы я могла, ведь это мои дети...
– графиня положила ладонь на округлившийся живот.
– Кому же волноваться за них, если не мне?