Когда поёт Флейта Любви
Шрифт:
София опять помрачнела.
— Извините, мистер Хоффман, но я не могу…
— Но почему? — не унимался Хота.
— У меня есть личные причины, — пробормотала девушка, давая понять, что ничего не собирается рассказывать.
Хота начал огорчаться. Ему так сильно не нравилась вся эта ситуация! А еще больше ему не нравилась его собственная странная реакция на Софию в последнее время. Он часто думал о ней. Он постоянно вспоминал их встречи в прошлом. Он чувствовал свою большую вину перед ней. А теперь он не находил покоя от мысли, что она уйдет отсюда из-за него.
Парень чувствовал
Повернув голову в сторону балкона, он увидел, что звезды сегодня в небе были особенно яркими.
— Ты любишь смотреть на звезды? — неожиданно спросил он, а София снова очень удивилась.
— Да, люблю, — пробормотала она в ответ.
— Но здесь, в городе, звезды совсем не те, что в прерии! — продолжил Хота, делая тяжелый вдох, словно скучая по тому месту, о котором говорил. — А ты хотела бы посмотреть на них посреди Великих Равнин?
София тихо ответила:
— Я хотела бы жить посреди Великих Равнин…
Ее голос звучал удрученно, но искренне, и Хота удивился. Какое странное желание у белой женщины!
— Значит, пойдем, — бодро проговорил он, вставая на ноги и протягивая ей руку.
София непонимающе посмотрела на его ладонь и спросила:
— Куда?
Хота усмехнулся.
— На Великие Равнины! — и не дожидаясь ее ответа, сам коснулся ее руки и заставил встать. Он схватил ее за локоть и подтолкнул к выходу.
— Но сейчас уже ночь, — слабо попыталась запротестовать София, а Хота хмыкнул:
— А ты предлагаешь смотреть на звезды днем?..
Они взяли какого-то коня из конюшни, и Хота усадил Софию на скакуна перед собой. Девушке было невероятно неловко. Его близость заставляла ее сильно нервничать. «Неужели все это ради того, чтобы я позаботилась о его скакуне?» — подумала София, чувствуя себя снова лишь удобной вещью для использования.
Они выехали за город в полной темноте и углубились в прерию. К счастью, свет луны был достаточно ярким, чтобы осветить им путь. Софии было трудно оценить красоту и широту ночной прерии, потому что ее раздирали внутренние чувства. Во-первых, Леонард был слишком близко. Она слышала его равномерное дыхание, которое то и дело скользило по ее шее. От этого мурашки бегали по коже Софии, потому что ее чувства к нему были все еще очень сильны. Во-вторых, мысль, что все это делается им ради личной выгоды, оставляла крайне неприятный осадок. Однако, чем дольше они продвигались вперед, тем больше София начинала переключаться на необычайно прекрасный мир ночной прерии.
Во свете луны волны травы были похожи на живое покрывало, простирающееся до самого горизонта. Звезды, рассеянные по всему небу, были яркими и многочисленными, как сияющие драгоценные камни. Их россыпи завораживали и создавали впечатление нового неведомого мира, в который погружаешься с головой, как только поднимешь лицо навстречу ночному небу.
И София утонула в водовороте глубочайшего восхищения. Она забыла о своем спутнике и о всех своих бедах. Хота помог ей спуститься с коня и внимательно наблюдал за ней, пока она рассматривала звезды, не отрывая от них восторженного взгляда.
— Что ты чувствуешь? — наконец спросил он, ожидая услышать множество стандартных слов:
— Я чувствую себя… дома!
Хота сильно удивился. Но она говорила совершенно искренне, и это его заинтриговало.
— Почему «дома»? — приглушенно спросил, словно боясь спугнуть ее откровенность.
— Потому что я… всегда чувствовала себя рабою стен и общества, — проговорила София, — прерия — это моя мечта…
Хота был очарован. На него нашло какое-то странное состояние изумления и восторга, ведь в глубине сердца он чувствовал себя точно также, как сейчас описала София. Неужели она могла бы понять его любовь к свободе и желание вернуться к апачам? Правда ли, что кто-то может ощущать свой смысл в жизни также, как его ощущает он?
Вдруг София словно очнулась и поняла, что слишком разоткровенничалась сейчас. Она испуганно опустила голову и уперлась взглядом в землю. Хота почувствовал перемену в ее настроении и даже огорчился. Между ними была стена, и это происходило по его вине. Впервые ему сильно захотелось эту стену разрушить, чтобы… София больше не пряталась от него, а была простой и искренней, как минуту назад.
— София, — проговорил Хота, находясь под влиянием сильных чувств, — не уходи, прошу тебя! И не только из-за моего скакуна. Я… — он замолчал, не зная, как выразить свое состояние, — я ценю тебя и уважаю, поэтому… не хочу, чтобы ты уходила…
Последние слова он с трудом выдохнул, чувствуя неожиданное смущение. В последнее время это состояние становилось все более навязчивым. София была первым человеком, заставившим его чувствовать себя так.
Девушка, услышав его слова, изумилась и замерла на месте. «Ценю… уважаю…». Неужели он говорит искренне? София заволновалась. Значит, она для него — не пустое место? Выходит, Хота… ой, опять она назвала его Хотой! Выходит, Леонард искренне хочет, чтобы она осталась?
— Я даже не знаю, что сказать… — пробормотала она смущенно.
— Скажи «да»! — нашелся Хота и улыбнулся. Сердце Софии сильнее забилось от его улыбки, и она тихо проговорила:
— Ладно…
Хота так обрадовался, что заулыбался еще сильнее и, схватив ее за руку, пожал ее.
— Спасибо, София! — воскликнул он, а девушка изумленно наблюдала за его бурной реакцией и ничего не могла понять. Почему Леонард так изменился? Раньше он просто игнорировал ее, а теперь… теперь ему не все равно, уйдет ли она или останется. Но почему все так? Может, он хочет стать ее другом? Мысль, что они могут быть с ним хотя бы друзьями, немного согрела ее сердце, впрочем, в этом еще надо было удостовериться, а то вдруг она просто уже надумала себе чего-то?
Хота прервал ее мысли.
— Думаю, нам пора обратно.
София утвердительно кивнула, и они взобрались на коня. Хота осторожно направил скакуна вперед, а София сжалась. Все-таки ощущать его так близко к себе было сложно для нее.
Когда они прибыли домой, Хота помог ей спуститься и на прощание сказал:
— Спасибо, что согласилась!
София утвердительно кивнула и поспешила в свою комнату…
Хота долго смотрел ей вслед. Он чувствовал облегчение. София не уйдет. Это хорошо. Это так хорошо!..