Когда погаснут все огни
Шрифт:
— Я знаю. Они скоро вернутся. Поэтому нам нужно уходить, пока есть шанс. Пейвальке пришёл на помощь, но это ненадолго, — нажимая на центр ладони Катерины, ответил он.
— Кто?
— Это сын Солнца, солнечный луч. Он помог. Вышел раньше времени, поэтому, помоги мне разбудить твоих друзей. Возьми вот это и влей в рот каждому по три капли, — сказал Рыг, передав мне в руки продолговатую бутылочку из черного стекла, а сам приступил к манипуляциям с Верой.
— Что это? — повертев её в руках, спросил я.
— Противоядие. Болотные
Первой очнулась Катя, за ней Вера, потом Миха с Лысым, и самый последний пришёл в себя Джон. Ему досталось больше всех, и перед пробуждением, Рыг обработал его руку, обмотав лоскутом ткани.
— Что, мать его, произошло?! Егор! Быстро ответь мне, скажи, что это часть сюжета?! — в истерике вопрошала Катя. — Я до последнего надеялась, что это квест. Что это такая задумка. Мы же играем роли, ведь так?
— Ты что-то помнишь? Потому что меня вырубило, после того чая, — нахмурившись сказал Миха.
— Да, видела немного. Но больше слышала. Я не могла двигаться и говорить, как кукла лежала, наблюдая за происходящим. А потом, в какой-то момент, всё погасло. Но, мне хватило того, что я видела, — уткнувшись в грудь мужу, сказала Катя, дрожа всем телом.
— Я не понял, кто оторвал палец Джону? Как это могло случиться? — обнимая жену за плечи, допытывался Миха.
— Если бы вы не спали, то сами бы всё увидели, — устало ответил я. — Это не поддаётся логике, но эта девка монстр, как и её мать, которую мы видели возле кострища. И нет, вам не причудилось всё это. Они настоящие. Это не игра и не сюжет.
— Если бы?! Да ты охренел совсем обвинять нас в том, что мы не могли контролировать?! Нас опоили, а ты говоришь, — выпучил на меня глаза Миха.
— Ладно, извини. Я не прав, — сказал я, радуясь тому, что в этот момент Вера обрабатывала мне рану на плече. Руки у неё дрожали, что я невольно дотронулся до них свободной рукой, сжав в ладони. Но, радость быстро прошла, потому что она мгновенно одёрнула руку, и отстранённо продолжила обработку раны.
— Что нам делать? — спросил Лысый.
— Возвращаться, как можно скорее назад. В противном случае, нас ждёт… — начал было Рыг, заканчивая манипуляции с рукой Джона, но его перебила Катя.
— Не продолжай! Хватит с меня… я хочу домой. Пусть только попробуют сунуться ко мне… я их на лоскуты порежу! — выставив перед собой походный нож в дрожащей руке, выпалила она.
— Тише, не поранься, — осторожно взяв за руку испуганную до чёртиков жену, сказал Миха.
— Рыг, скажи честно, ты настоящий нойда или актёр, который ничем нам не будет полезен в этой ужасной ситуации? — внезапно грубо прозвучал вопрос Веры, которая чрезмерно туго завязала моё плечо.
Она выглядела взвинченной. А голубые как небо глаза отдавали серым, холодным оттенком. В них молнией сверкало недовольство,
— Вера, ты чего? — дотронувшись до неё рукой, спросил я, но тут же получил по пальцам от неё. Не больно совсем, но обидно. Такое отношение заставило сердце забиться очень быстро.
— А то, что ты втянул нас в этот ужас! — крикнула она, и её глаза наполнились слезами.
— Я всего лишь хотел, чтобы мы как раньше…
— Не будет ничего как раньше! Слышишь?! Прекрати уже этот спектакль имени своего величества! — выпалила она, бросив на меня такой тяжёлый взгляд, что это было в тысячу раз больнее моей раны.
— Я прошу тебя, успокойся, — встав, я попытался её обнять, но получил решительный отказ. Она оттолкнула меня, обошла за спиной понурого Рыга и стала взвинчено рыться в своём рюкзаке.
— Вер… — сказала Катя, пытаясь вмешаться в ситуацию, несмотря на свои недавние высказывания.
— Ничего не хочу слышать! Я хочу домой. Точка! — вытащив из рюкзака спрей от комаров, рявкнула она.
— Отлично. Значит, выдвигаемся? — не отрываясь от камеры, хмуро спросил Лысый.
— Да брось ты уже эту съёмку! — крикнула на него Вера.
— Не могу. Это очень важный материал. Когда мы вернёмся, то не то чтобы выиграем конкурс, мы заработаем на этом огромные деньги. Так что нет, не прекращу, — ответил он.
— Дебилы, блядь, — фыркнула Вера, яростно накинула рюкзак на плечи и вышла прочь из избы.
— Подожди, куда ты одна попёрла?! — крикнул я вслед, скорее набросив рюкзак, нагоняя разгневанную жену.
— Подальше от этого ужаса! — рявкнула она.
— Подожди хотя бы остальных, Вер. Успокойся, пожалуйста. Что на тебя нашло. Я тебя не узнаю, — стараясь как можно спокойнее обращаться, я встал в неё на пути, всматриваясь в угрюмое лицо.
— Да ты никогда меня и не знал по-настоящему. Придумал себе образ, и меня заставил носить его, ради собственного удовлетворения! Но, с меня хватит, — она покачала головой, негодующе улыбаясь.
— Что ты такое говоришь? Я не… — хотел ответить что-то вразумительное на её обвинение, но тут в лесу раздался громкий хруст, а за ним топот и дикий рёв.
Секунду мы смотрели туда, откуда шёл звук.
— Кто-о-о посмел сюда явиться, тому смерть! — злым рычанием раздалось оттуда, а затем из-за густых кустов и деревьев, вынырнула чёрная медвежья голова.
— Бежим! — схватив жену за руку, я помчался в противоположную сторону.
Вместе с нами помчался и солнечный луч, который стремительно уменьшался, освещая всё меньше. Мельком бросив взгляд в небо, я увидел, как чёрные тучи заволакивают его.
— Бежим! Там медведь! — заорал я, вернувшись к избе.
— Говорящий! Он говорящий! — испуганно тараторила Вера.
Глаза друзей расширились, и они без слов просто втащили нас в избу и захлопнули дверь. Лысый вскочил, и мигом вставил деревянный засов.