Шрифт:
Глава 1
– В сегодняшней программе в нашем клубе конкурс на лучшую фигуру! Наградой будут аплодисменты и восхищение зрителей и эта бутылка элитного шампанского урожая 2001 года, собранного на виноградниках солнечной Франции! – По ушам ударила волна ритмичной музыки и девушки из подтанцовки в символических трусиках и приклеенных на вершинках грудей блестящих кружочках стали волнующе изгибаться на площадках по краям сцены.
– Я, пойду! – Пьяно воскликнула Анжелка и, на ходу стягивая футболку, устремилась к сцене.
– Поаплодируем первой участнице! – народ дружно ломанулся смотреть
– Ха-ха! Маринка! А ты, чего не идешь?! – мой друг Серега, с которым мы пришли в клуб отметить мое вчерашнее двадцати пятилетие, подначил вторую девушку, которых мы подцепили уже здесь.
– Куда мне со своим вторым номером, против ее четвертого?! – Маринка выглядела посвежее и на личико посимпатичней. Я заинтересованно пригляделся к обозначенному размеру и поймал поощряющий взгляд новой знакомой.
– Ого! Леха! Смотри, какие сисяндры нам достались! – на сцене под восторженные крики танцующих Анжелка уже демонстрировала свои выдающиеся достоинства, оставшись в одних только красных стрингах и размахивая такого же цвета бюстгальтером.
– А у тебя какого цвета?
– спрашиваю Маринку прямо в розовое ушко, так как музыка не позволяла расслышать по другому. Та поежилась от щекотки, хихикнула и, стрельнув глазом из-под челки, улыбнулась заманчиво-обещающе. Затем облизала губы и повела глазами в направлении зоны рекреации. Проводил глазами обтянутую джинсами попку, посмотрел на Серегу, который уже пробивался к сцене, протягивая руки к танцующей Анжелке. Быстро допил в два глотка свой коктейль и устремился за своим "призом". Приз спустился играя булочками в курительную комнату и далее в помещение с кабинками. Я на миг задержался в дверях женского туалета и, заглянув внутрь, быстро забежал в приоткрытую дверку вслед за своей добычей. Маринка дождалась, когда я закрою защелку и прильнула ко мне, впиваясь затяжным поцелуем. Я обхватил руками нижние девяноста, отдаваясь приятному процессу.
– А теперь выходи! Мне надо тут кое-что сделать. – Маринка глубоко дышала и сквозь топик проступили заметные горошины.
– А как же цвет?
– А цвет пусть тебе Анжелка показывает! Ха-ха! Все! Иди, иди! Если будешь хорошо себя вести, потом, может быть, увидишь!
– Не верь ей парень! – раздалось из соседней кабинки. – Если хочешь, я тебе свои трусики покажу. – Над головой пролетела небольшая тряпочка и упала нам под ноги.
– Черные! – сказал я, и мы с Маринкой засмеялись, угорая над ситуацией. Затем я был вытолкан и, провожаемый взглядом высунувшей голову любопытной соседки, поспешил в танцевальный зал.
Серега с конкурсанткой, уже одетой, слились в танце посреди толпы, продолжавшей радоваться очередной участнице интересного конкурса.
Кровь радостно струилась по моим жилам, адреналин разгонял сознание, создавая легкое головокружение и ощущение кайфа. Похоже вечер предстоит горячий! Заказал бармену два коктейля, наблюдая за полненькой девчонкой на сцене, которую пытался увести ее парень. Девчонка сопротивлялась, одновременно пытаясь избавиться от одежды. Тут меня обняли со спины и я радостно повернулся навстречу, обнимая пахнущее дезодорантом "приключение".
Мы успели выпить еще по коктейлю, когда наши танцоры выбрались из толпы и Серега с шальными глазами начал торопить нас на выход.
– Цигель! Цигель ай лю-лю! Мы очень торопимся. Нам срочно нужна кровать!
–
Мы обнимаясь вывалились из клуба и, отмахнувшись от назойливых таксистов, пошли по улице.
– Еще сто метров! Фольксваген Поло 397, вон он! – Мы погрузились в каршеринговую машину и Серега, обняв одной рукой довольную Анжелку, с пробуксовкой рванул в сторону своей холостяцкой квартиры.
– Мур, мур! – мне под рубашку залезла горячая ладошка, и я с удовольствием поймал губами зовущие губки.
– Анжелка, прекрати!
– Раздалось спереди.
– Ай, бл..ь! – Машина неожиданно подпрыгнула, нас с Маринкой оторвало друг от друга, а в желудке появилось ощущение полета. Удар и темнота…
– Саша, Саша! Ты меня слышишь?! – Какой Саша и откуда здесь незнакомая женщина? Темнота перед глазами потихоньку развеялась и я лицезрею симпатичную даму в белом халате, присевшую рядом со мной на кровати. Я что? В госпитале?
– Ну вот, очнулся, слава богу.
– Наталья Юльевна! – произнес мой рот и скривился в плаче. Из моих глаз полились слезы, и я офигел от произошедшего.
– Я не хотел, меня Мулад толкнул! – (О-о! Мы еще и картавим!)
– Тише, тише! Успокойся! Никто тебя не ругает. Главное что все обошлось. Как ты себя чувствуешь?
– Нолмально. Ничего не болит. – Я по прежнему оставался посторонним зрителем в этом диалоге, при этом ощущая жесткую простыню под рукой и сумбур мальчишеских мыслей в моей голове. Или не в моей?! Взгляд зацепил детскую ручку, попавшую в поле зрения глаз, двигающихся по воле пацана, в голове которого я оказался. И как это понимать? Я как порядочный попаданец вселился в новое тело, а пациент не умер! И что? Мне теперь всю его жизнь сидеть тут в качестве зрителя? Сознание окутало разочарованием и уплыло в белесую муть, уходя от действительности.
Вернулось оно, когда я-мы с пацаном уже ехали в каком-то стареньком автобусе. Мой реципиент сидел на сиденье рядом с женщиной и вертел головой по окнам, наблюдая картину вечернего поселка густо заросшего по краям дороги деревьями и мелькавшими в просветах странными домиками без крыш.
– Мам! А папа уже дома? – взгляд сфокусировался на красивой голубоглазой женщине со смешной прической слегка вьющихся светлых волос обрезанных в каре посередине шейки.
– Дома.
– А в делевню, когда поедем?
– Не в деревню, а в совхоз. Скоро. – Наш взгляд прошелся вдоль сидений, и я увидел еще две пары взрослых с детьми, сидящих в тарахтящем и дрожащем салоне небольшого автобуса. Мальчик с папой и девочка азиатской внешности, как и ее мама. Дети были явно младше меня и похоже нас всех сейчас забрали из садика и теперь развозят по домам. Одежда летняя: я в шортах и майке, мама девочки в каком то переливающемся цветном платье. Судя по мазанкам за окном и некоторым пассажирам - какая то азиатская республика. Водитель и местная женщина говорят по русски, но с заметным акцентом. Взгляд прошелся по голым ногам, одетым в детские сандалии со смешной подошвой и железными застежками. Тут автобус остановился и узбечка с дочкой вышла, попрощавшись с остающимися. Вскоре на одной из улиц вышли и мы с мамой и пошли к двери, утонувшей в толстой глиняной стене являвшейся продолжением дома и служившей забором, отделявшим внутренний двор от улицы.